6.7. Локальные валюты

Корпоративные и коллективные валюты

Отказ от золотого стандарта и перемещение платежей в сферу СКВ породил множество проблем на международном валютном рынке, связанных с неопределённостью, а вернее сказать - ненадёжностью обеспечения. В научной среде начались поиски выхода из создавшегося положения. Первые теоретические изыски были выполнены Дж. М. Кейнсом. Его основной посыл: денежно-рыночный механизм не может самостоятельно обеспечить эффективное использование факторов производства, и необходимо активное вмешательство государств в урегулирование международных валютно-кредитных отношений. Однако, то, что было частично оправдано в условиях внутреннего рынка, не принесло успеха на международной арене. Мировые монополии свободны в выборе платёжных средств и не воспринимают новые валюты как платёжные средства. По этой причине созданные международные счётные денежные единицы (мсде) не имели широкого распространения на мировом рынке.

Другой подход связан с корпоративными валютами, описанными В.В. Шмелёвым [43], и частные деньги, возможность существования которых хотел доказать Ф. Хайек [44]. Валютные системы, как и все управляемые объекты, могут быть подвергнуты насильственной, добровольной или естественной реструктуризации – ликвидации, поглощению и слиянию. Не исключено также появление новых валютных систем.

Национальная валюта наряду с охраняемыми границами и языком является необходимым признаком независимости страны. Поглощение национальной валюты иностранной валютой означает потерю суверенитета страны. Слияние валют двух и более стран влечёт ликвидацию национальных валют, но не означает потерю этими странами суверенитета. Слияние может явиться эффективным инструментом формирования единого экономического пространства в части свободного движения капиталов стран, составляющих это пространство.

Корпоративные валюты появились после того, как национальные валюты золотовалютного стандарта, в первую очередь доллар США, не оправдали ожиданий стабилизации мирового валютного рынка. Первоначальные привилегии доллара и других резервных валют состояли в том, что эмитирующие государства получали беспроцентные займы, пропорциональные суммам данной валюты, вовлечённым в международный оборот. На деле это означает эксплуатацию стран с второстепенной валютой. Перед нами ничто иное, как новая форма колониализма, финансового. Причём, число колоний значительно превышает их количество в период классического колониализма.

Объёмы эмиссии резервных валют не соответствовали потребностям мирового валютного рынка, что подрывало к ним доверие и понижало ликвидность. Страны резервных валют для поддержания их курса вынуждены были осуществлять интервенционные операции на международных валютных биржах с использованием значительных средств для поддержания авторитета национальных валют и удержания их в статусе резервных. Данное явление известно под именем «дилеммы Триффина».

На мировом рынке образовались два вида валют – первоклассные, используемые в международных расчётах и для резервирования, среди них – доллар США с большим отрывом от остальных, и второстепенные (подчинённые), пригодные только для внутреннего обращения. Послевоенная практика показала, что страна-эмитент ключевой валюты неминуемо превращается из всемирного кредитора в нетто-должника, как это случилось в 1925 году с Великобританией и в 1985 году с США. Наблюдая это, Германия и Япония, а в настоящее время Китай и Россия не желали повышать курс своих валют относительно доллара.

Противодействие диктату первоклассных валют представляется неизбежным, и первыми объявили о создании коллективной валюты 11 государств ЕЭС, создав зону новой валюты «евро». В зону вошли как государства с первоклассной валютой – Германия, Франция, Италия, Голландия, так и страны с второстепенной – Португалия, Ирландия, Люксембург. Ни одна из национальных валют зоны евро не могла в одиночку конкурировать с долларом США на мировом валютном рынке. Новая коллективная валюта имеет эту возможность. Суммарный ВВП стран зоны, численность населения, территория и другие макроэкономические показатели сопоставимы с аналогичными показателями США.

Проект «евро» был запущен 1 января 1999 года, а весной этого же года началась силовая акция НАТО против Сербии. Курс евро относительно доллара снизился почти на 19%. Это не удивительно, так как были разрушены мосты через важнейшую водную транспортную магистраль Европы – Дунай, и эта была наглядная причина обвала, но не главная. Понятно, что всякое военное действие разрушает экономику региона. Есть серьёзные основания утверждать, что военная акция на самом деле была направлена против европейской экономики и, в частности, против валюты-конкурента «евро».

Россия и другие страны второстепенных валют не могут отдать предпочтение доллару или евро, осознавая, что вместо однополярной валютной системы мировой рынок получает двухполярную систему конкурирующих между собой ключевых валют. Роль и место второстепенных валют на мировом рынке не изменилась. Единственным положительным эффектом двухполярной системы для этих стран стало уменьшение рисков государственного резервирования. Теперь золотовалютный резерв любого государства мог иметь два валютных якоря – доллар и евро, маневрируя между ними.

Региональные валюты

Региональность означает здесь географическую близость субъектов мирового рынка, объединённых, кроме того, общими экономическими целями.

К середине ХХ века в Европе был накоплен опыт использования многочисленных мсде. На базе одной из них возникла европейская валютная единица (European Currency Unit) – ЭКЮ, предназначенная для развития интеграционных процессов шестёрки, основы будущего ЕЭС. Предшественником ЭКЮ была мсде – счётная единица Европейского платёжного союза (ЕПС), равная доллару США по своему золотому содержанию.

Расчёт курса ЭКЮ не мог осуществляться посредством котировок на валютных биржах в соответствии со спросом и предложением как для свободно конвертируемых валют. Курс ЭКЮ, как и курс любой мсде, может определяться только косвенными методами на основе курсов установленного списка валют, взятых в определённых пропорциях, что получило название «валютная корзина». Расчёт доли каждой валюты в корзине сам по себе не имеет чёткой теоретической основы. Доля определяется на основе ряда экономических показателей государств-эмитентов, включённых в корзину валют, с учётом удельного веса в торговом обмене между участниками Общего рынка. Объём эмиссии определялся также расчётным путём. Выпуск данной расчётной единицы осуществлялся путём зачисления сумм на специальных счетах.

Система требовала периодической корректировки весов корзины для обеспечения устойчивости курса ЭКЮ. В корзине были сильные и слабые валюты, и было необходимо обеспечить сочетание требования устойчивости курса и его соответствия интересам обеих сторон при осуществлении сделки. Высокостабильная валюта – менее выгодна для должников, а слабая – малоприемлема для кредиторов.

Состав корзины ЭКЮ способствовал успеху этой валюты в международных расчётах. В общем ЭКЮ выполнял все функции мировых денег и особенно успешно в качестве резервной валюты. Использование ЭКЮ в качестве платёжного и покупательного средства было проще, чем СДР, но не намного превзошел эту мсде МВФ в качестве мировых денег. При этом доллар не оказывал прямого воздействия на её курс. Об успехе ЭКЮ свидетельствует тот факт, что он был признан частными банками через посредство различных финансовых институтов Содружества и стал стандартной единицей всех органов Общего рынка. Опыт, приобретённый при использовании ЭКЮ, стал центральной теоретической и методической идеей создания объединённой валюты евро.

Валютные зоны

Теоретические основы создания валютных зон заложены Робертом А. Манделлом. Теория оптимальных зон стала основой рационального выбора политики валютного курса. До этого были работы Милтона Фридмана посвящённые проблеме выбора режима валютного курса. После Манделла американские экономисты Питер Кенен и Рональд МакКиннон дали определение и обозначили экономические параметры оптимальной валютной зоны – группы стран с закрытыми денежными потоками.

Оптимальная валютная зона (optimum currency area) – географическая область, «в пределах которой общим средством платежа выступает единая валюта либо ряд валют, чьи курсы привязаны друг к другу на условиях полной конвертируемости, как по счёту текущих операций, так и по счёту движения капитала, но которые согласованно изменяются по отношению к валютам остальных стран» [27]. Из этого известного определения надо бы убрать слово «оптимальная», которое в математике означает «наилучшая из возможных по заданному критерию», а критерии в теории как раз и не определены. Кроме того, общность интересов не следовало бы ограничивать неким географическим ареалом. Есть более существенные объединительные начала, чем топография субъектов мирового хозяйства.

Выделяют следующие факторы, которые могут объединять страны в единое валютное пространство:

- степень открытости национальной экономики,

- гибкость внутренних цен или допущение плавающего курса валют, что облегчает процесс адаптации национальных экономик к условиям мирового или регионального рынка, избегая роста безработицы и инфляции,

- мобильность факторов производства внутри зоны и ограничение их перетекания во вне или извне валютной зоны,

- устойчивость валютного курса в течение длительного времени,

- свободный доступ к ресурсам стран зоны как проявление взаимопомощи,

- устойчивость валютного якоря (инициальное понятие валютного якоря – валюта-доминант в золотовалютном резерве страны).

Перечисленные факторы в несколько расширенном варианте приведены в [27] под названием «критерии оптимальности валютной зоны». На наш взгляд это именно факторы, а не критерии. Это точнее с точки зрения математической терминологии. Выбрать один оптимальный вариант по группе критериев невозможно. Наличие этих или иных факторов не является на наш взгляд обязательным условием образования валютной зоны, и могут рассматриваться как способствующие успеху реализации преимуществ валютной зоны по сравнению с индивидуализмом. Данные обстоятельства позволяет пересмотреть концепцию оптимальной валютной зоны, развитой Робертом Манделлом в 1960 годы. Механизм управления, который превалировал в те годы, сильно изменился в условиях увеличения роли движения капиталов.

Сегодня мы являемся свидетелями длительных дефицитов и профицитов текущих счетов, которые компенсируются движением капиталов как в зоне евро, так и в США. В этом смысле аналитические инструменты, развитые в 60-е годы - неприменимы в современном мире

Высшей формой валютной зоны является объединённая европейская валюта - единственный пример объединения значительного числа государств (сейчас их 13) со значительной разницей в уровнях экономического развития, но с общими целями. Среди целей: образование единого рынка капиталов, организация полной взаимной обратимости национальных валют государств-членов ЕЭС, добиться на первом этапе фиксированных соотношений курсов национальных валют и на втором этапе создать единую валюту. Разумеется, для этого необходимо было обобщение золотовалютных резервов государств-членов Союза, что потребовало создание специального органа – Фонда валютного сотрудничества (ФВС), целью которого было поддержание валютных курсов и равновесия платёжных балансов стран Европейского Союза.

С самого начала разработки проекта предполагалось образовать экономический и валютный союз на основе единой валюты (Union économique et monétaire). Успех был бы полным, если бы в объединённую валютную зону вошли Великобритания, Дания, Норвегия, Швейцария и Швеция.

Объединение валют, конечно, означает утрату части независимости стран-членов, однако это обстоятельство беспокоило соучредителей обратно пропорционально их доле в распределении массы евро. Опыт евро дал возможность выделить основные условия создания монетарного союза:

1. наличие длительного периода «созревания» идеи;

2. наличие политической воли;

3. общность взглядов на общее будущее;

4. наличие общей институциональной политики.

Главная опасность для евро исходит извне, в частности от последствий возможного ослабления доллара. В этом новом международном контексте можно определить оптимальную монетарную зону как множество стран, которые принимают полное открытие их рынков капиталов и которые предпочитают систему фиксированных курсов. В этих условиях и, если страны разделяют между собой монетарную независимость, система становится унимонетарной. Выбор между режимом фиксированного курса и гибкого курса в пользу первого зависит от множества факторов как необходимость жёсткой фиксации своей валюты для сопротивления инфляции. Фиксация курса позволяет также избежать колебаний относительных цен и сделать финансовый рынок более интегрированным и объёмным.

Действительная сложность установления монетарной зоны не техническая, а политическая. В Европе есть страны различной экономической значимости, но нет ассиметрии, какая присутствует между Мексикой, США и Канадой. С другой стороны, институционализация евро основана на длительном подготовительном периоде и на процессе экономической и финансовой сильно продвинутой интеграции.

Фиксированный паритет в Северной Америке вряд ли возможен, так же как и монетарный совет по причине проблем отказа от монетарной независимостью и проблемы стоимости проекта. Проект монетарного союза, который мог бы принять форму центрального панамериканского банка, не реален, т.к. отсутствуют общие политические институты. Ничего похожего европейской экономической интеграции в Северной Америке не существует. Однако, если евро будет успешным, можно подумать об инициативе мирового порядка этого же типа, что позволило бы положить конец международному монетарному беспорядку.

Валютные союзы

В отличие от валютных зон валютные союзы не предполагают ликвидацию национальных валют. Последние имеют более чем двухсотлетнюю историю от Американских Соединённых Штатов до нынешних времён. Теоретические основы мировых денег и валютных союзов изложены в трудах советских и российских экономистов, выводы которых совпадают в одном – мировые валютные союзы с участием развивающихся стран означали в большинстве случаев утрату развивающимися странами суверенитета в обмен на стабильные денежные системы. После Второй Мировой войны группа стран Восточной Европы и СССР образовали валютный союз с общей виртуальной валютой «расчётный рубль». Платёжный механизм с использованием этого платёжного средства напоминает функции ЭКЮ.

Мотивация коллективных действий стран в сфере валютного обращения может быть разнообразной. В изучении феномена валютных союзов важно понимать побудительные мотивы независимых государств объединяться в союзы, в пределах которых осуществляются совместная валютная политика. Любое правительство, действуя обособленно, не может достичь трёх несовместимых целей: независимая кредитно-денежная политика, мобильность капитала, стабильность курса национальной валюты. В самом деле, при фиксировании валютного курса и свободе движения капитала это движение приобретает спекулятивный характер, отчего неизбежно возникает дисбаланс внешних платежей. Чтобы сохранить валютный курс правительство вынуждено либо отказаться от независимой денежно-кредитной политики, либо ограничить мобильность капитала. Если денежно-кредитная независимость не отдаётся в жертву, то придётся отказаться от стабильного валютного курса и ввести плавающий валютный курс. (Аргументацию в пользу плавающих валютных курсов впервые привёл Милтон Фридман).

Валюта членов союза выполняет функции меры стоимости, средства обмена и сбережения. Валюты союза по отношению к валютам за пределами союза имеют единый валютный курс. Государства-члены союза фиксируют валютные курсы так, что национальные деньги приобретают полную взаимозаменяемость. Международные валютные союзы не нуждаются в централизованном управлении. Каждый участник союза сохраняет центральный банк со всеми его традиционными функциями.

Особой разновидностью валютного союза являются образования из двух государств – лидера и ведомого, например, Швейцария - Лихтенштейн, Италия - Сан-Марино, Италия-Ватикан, Франция - Андорра, Бельгия-Люксембург, Франция - Монако. Известны также случаи валютизации денежного обращения в стране в одностороннем порядке. Последний пример – долларизация внутреннего денежного обращения в Аргентине в 1999 году. Как правило, это приводит к крушению национальной денежной системы с тяжёлыми последствиями.

Выживаемость валютного союза зависит не только от экономических факторов. Причиной развала союза чаще выступают политические мотивы или внутренние противоречия участников союза. Но самой опасной ситуацией для валютного союза были войны. Первая мировая война стала причиной развала Латинского (Франция, Бельгия, Италия, Швейцария и позже – Папская область и Греция) и Скандинавского (Норвегия Швеция, Дания) валютных союзов. Как именно перестали существовать эти успешные некогда союзы подробно описано в [27, стр. 188-189]. Причиной развала валютного союза на базе расчётного рубля стал политический развал социалистического лагеря, а вместе с ним и СЭВ – Совета Экономической Взаимопомощи – экономической организации социалистических стран.

С обретением политической независимости после Второй Мировой войны развивающиеся страны искали способы получить независимость экономическую. Ключевой проблемой здесь была проблема устойчивости национальных валют. Бывшие метрополии воспользовались трудностями развивающихся стран и взяли на себя решение задачи организации денежного обращения в этих странах посредством эмиссии колониальных денег и их гарантированной конверсии в свою валюту. По форме подобные объединения были полными валютными союзами, но фактически они были неравноправными и направленными на обеспечение контроля метрополий над экономикой бывших колоний. Относительную живучесть проявил валютный союз развивающихся стран во главе с французским франком. Он выполняет положительную роль в организации денежного обращения в странах зоны, но в то же время закрепляет финансовую зависимость от бывшей метрополии.

Франция создала валютные союзы, включающие саму метрополию и все свои заморские территории и департаменты (DOM-TOM - Departements outre mer – Territoires outre mer). Заморские департаменты входили в зону французского франка, а в заморских территориях, то есть колониях, были созданы две федерации – Западной и Экваториальной Африки с местными валютами: Франк CFA (Communoté financière Africaine), находившийся в денежном наличном обороте в четырнадцати странах бывших французских колоний Западной и Центральной Африки и Франк CFP – в заморских департаментах Франции.

Французский франк покрывал лишь 1/3 массы валют этих двух федераций. Это создавало для колоний возможность более широкого кредитования экономики колоний. Эмиссия колониальных валют строго контролировалось французскими властями, а сама эта валюта свободно обменивалась на французский франк. По окончании колониального периода характер взаимоотношений метрополии и бывших колоний практически не изменился. Эти взаимоотношения базируются на соблюдении условий: наличие твёрдого паритета зональных валют с франком, который не может быть изменён самовольно, контроль над эмиссией и кредитной политикой центральных банков зоны, подчинение валютным законодательствам зоны, главная часть которых – свобода валютных переводов внутри зоны.

С точки зрения интересов развивающихся стран большинство зональных правил и законов невыгодно для членов зоны, а именно:

а) их правительства не контролируют денежное обращение в своих странах,

б) свобода валютных переводов на деле означает свободный вывоз капитала из развивающихся стран,

в) соблюдение валютного законодательства, разработанного Францией, затрудняет экономические связи со странами вне зоны. По этой причине многие бывшие колонии и зависимые территории Франции покинули валютные союзы (все страны французской части Индокитая, Ливан, Сирия, Джибути, Гвинея, страны Магриба, Мадагаскар). Некоторые страны, покинувшие союз, вернулись в неё. Так, Республика Мали восстановила своё членство, надеясь на валютную поддержку Франции. Членство стран в зоне франка позволяет им избегать катастрофических дефицитов платёжных балансов и, как следствие – девальваций, отказываться от крупных кабальных внешних займов.

После достижения независимости большинство стран Экваториальной и Западной Африки остались в зоне франке, но им удалось несколько изменить политику бывшей метрополии. В конце колониального периода были образованы два центральных банка с правами эмиссии – Центральный банк Западной Африки – Banque centrale des Etats de l’Afrique de l’Oueste (BCEAO) и Банк государств Центральной Африки – Banque des Etats de l’Afrique Centrale (BEAC). Руководство этими банками находилось в руках французских властей, но постепенно в руководящих органах двух банков две трети голосов стали принадлежать африканским представителям. Однако административный перевес в пользу африканских государств не изменил существенно экономическую политику банков. Франция оставляет за собой экономические средства давления – угрозу лишить африканские валюты франкового покрытия. Кроме того Франция полностью контролирует эмиссионную политику двух банков.

Эмиссия франков CFA обеспечивалась не столько ресурсами эмиссионного банка (BCEAO или BEAC), сколько лимитами французского казначейства. За гарантию казначейства приходится платить валютным суверенитетом и экономическими выгодами.

Менее успешным был валютный союз в стерлинговой зоне. Она в отличие от франковой зоны была децентрализована, и её деятельность осуществлялась формально автономными финансовыми органами стран-членов, руководствуясь рекомендациями Банка Англии. В результате такой нежёсткой политики, а также ослаблением международных экономических позиций Великобритании гегемония фунта стерлингов в зоне пошла на убыль. Девальвация фунта в 1967 году ликвидировала привязку национальных валют к фунту стерлингов, а с введением плавающего курса денежной единицы Великобритании в 1972 году был отменён льготный режим валютных расчётов со странами зоны.