Глава 1. Предпринимательство и частная собственность

с позиций христианской морали и потребностей общества

Прежде чем начать рассмотрение основ теории предпринимательства, хотелось бы совершить экскурс в более древнюю историю. Для этого обратимся к Библии, так как нет ни одной сферы деятельности, по отношению к которой Библия не указывала бы на что-то существенное.

Современная российская действительность, поведение многих предпринимателей в духе «новых русских», негативное отношение к ним значительной части общества ставят вопрос о совместимости предпринимательской морали и христианской.

С одной стороны, роль зарождающегося слоя предпринимателей исключительно велика для экономики России. С другой стороны, возможная несовместимость морали не будет ли означать, что экономический рост страны тождественен духовно-нравственному разложению народа? Библия содержит целый ряд высказываний, свидетельствующих как будто бы о неприязни к хозяйственной деятельности как таковой, а тем более к ее результатам в виде получения торговой или иной прибыли и достижения богатства. Процитируем некоторые из них: «Продавайте имения ваши и давайте милостыню. Приготовляйте себе влагалища неветшающие, сокровище неоскудевающее на небесах, куда вор не приближается, и где моль не съедает…» (Лк. 12 : 33). «Напротив горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение» (Лк. 6 : 24). «Иисус, видя, что он опечалился, сказал: как трудно имеющим богатство войти в Царствие Божие!»

Предпринимательство с позиций христианской морали и принципов ислама.

«Ибо удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие» (Лк. 18 : 24–25).

Здесь говорится о тех, центром жизни, главной целью, счастьем которых являются. прежде всего, материальное благополучие или погоня за большим богатством. Богатство, согласно взгляду Иисуса, — это препятствие и к спасению, и к ученичеству (Мф. 19 : 24; 13 : 22). Оно дает ложное чувство стабильности и безопасности (Лк. 12 : 15). Стремление к богатству заглушает духовную жизнь (Лк. 8 : 14). Часто богатые превозносятся над бедными и эксплуатируют их (Иак. 2 : 5–6).

«Но дело не в самой этой деятельности, а в ее направленности, — как справедливо отмечает доктор экономических наук, профессор В. Фальцман. — Если предприниматель полностью захвачен решением сиюминутных экономических проблем, он теряет перспективу духовного совершенствования. Хозяйственная активность не может быть единственной и достаточной жизненной целью христианина. Собственность, богатство, хозяйственный процесс и его эффективность, прибыль рассматриваются с точки зрения праведности и/или неправедности их возникновения и использования». Исследование позволяет сделать вывод о том, что с позиций христианской морали экономическая деятельность — явление вполне нормальное, не ведущее к духовной гибели, если предприниматель следует определенным законам. Более того, соблюдение библейских принципов является секретом настоящего успеха. Многих финансовых неудач и крахов предприниматель может избежать, прислушиваясь к предупреждениям, так часто повторяемым и выделяемым в Библии: «И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков…» (Кол. 3 : 23).

«Доколе ты, ленивец, будешь спать? когда ты встанешь от сна твоего? Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь: и придет, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник. Если же будешь не ленив, то, как источник, придет жатва твоя; скудность же далеко убежит от тебя» (Прит. 6 : 9–11).

«Пойди к муравью, ленивец, посмотри на действия его, и будь мудрым. Нет у него ни начальника, ни приставника, ни повелителя; но он заготовляет летом хлеб свой, собирает во время жатвы пищу свою» (Прит. 6 : 6–8).

В приведенных цитатах речь идет о трудолюбии и чувстве самосохранения. Христиане должны трудиться так, как если бы Христос был их нанимателем, зная, что всякая работа, совершенная «как для Господа», когда-либо вознаградится (Еф. 6: 6–8). Чувство самосохранения должно побуждать человека к трудолюбию и отвлекать от лености. В качестве примера трудолюбия указывается муравей, приводятся гибельные последствия для человека его лености. Муравей трудится по собственному побуждению без внешнего принуждения, мудро собирая запасы.

«Доброе имя лучше большого богатства; и добрая слава лучше серебра и золота» (Прит. 22 : 1). Забота о добром имени в приведенной цитате осмыслена в ключе безусловного превосходства нравственного блага над материальными ценностями.

«Благоразумный видит беду и укрывается; а неопытные идут вперед и наказываются» (Прит. 22 : 3).

«Не будь из тех, которые дают руки и поручаются за долги. Если тебе нечем заплатить, то для чего доводить себя, чтобы взяли постель твою из-под тебя?» (Прит. 22 : 26–27).

«Зло причиняет себе, кто ручается за постороннего: а кто ненавидит ручательство, тот безопаснее» (Прит. 11 : 15).

В цитатах воздается хвала жизненному благоразумию, осуждается неразумность, указываются последствия того и другого во внешней жизни человека.

«Богатый и бедный встречаются друг с другом; того и другого создал Господь» (Прит. 22 : 2).

«Кто обижает бедного, чтобы умножить свое богатство, и кто дает богатому, тот обеднеет» (Прит. 22 : 16).

«Не будь грабителем бедного, потому что он беден; и не притесняй несчастного у ворот…» (Прит. 22 : 22).

«Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо какою мерою мерите, такою же отмерится и вам» (Лк. 6 : 38).

Богатый и бедный, как следует из приведенных цитат, в равной степени являются созданием Бога и Им поставлены на одном жизненном пути, что является мотивом благотворительности. Благотворительностью, в конечном итоге, приобретается доброе имя. В Библии как с нормальным явлением мы встречаемся с расчетом эффективности хозяйственной деятельности: «…кто из вас, желая построить башню, не сядет прежде и не вычислит издержек» (Лк. 14 : 28).

Приемлемым является и получение торговой или иной прибыли на вложенный «в дело», пущенный в оборот капитал (Мф. 25 : 14–30; Ин. 19 : 12–27). Торговля как таковая неприемлема только в одном случае: когда она связана с оскорблением святынь (эпизод с изгнанием торгующих из храма).

В Библии приводятся случаи заключения договора займа в среде избранного народа Божьего, причем по правилам, определенным самим Богом: «Если кто отдает ближнему на сохранение серебро или вещи, и они украдены будут из дома его, то если найдется вор, пусть он заплатит вдвое; а если не найдется вор, пусть хозяин дома и придет пред судей и поклянется, что не простер руки своей на собственность ближнего своего…Если кто отдаст ближнему своему осла, или вола, или овцу, или какой другой скот на сбережение, а он умрет, или будет поврежден, или уведен так, что никто сего не увидит, — клятва пред Господом да будет между обоими в том, что взявший не простер руки своей на собственность ближнего своего; и хозяин должен принять, а тот не будет платить…Если кто займет у ближнего своего скот, и он будет поврежден, или умрет, а хозяина его не было при нем, то должен заплатить; если же хозяин его был при нем, то не должен платить; если он взят был в наймы за деньги, то пусть и пойдет за ту цену».

Также есть в Библии и понятие о залоге и процентах («рост», «лихва»). При этом существуют правила, что на заем бедному нельзя налагать проценты («рост»), а взятый у бедного залог должен быть возвращен до захода солнца: «Если дать деньги взаймы бедному из народа Моего, то не притесняй его и не налагай на него роста. Если возьмешь в залог одежду ближнего твоего, до захождения солнца возврати ее, ибо она есть единственный покров у него, она — одеяние тела его: в чем будет он спать? итак, когда он возопиет ко мне, Я услышу, ибо Я милосерд».

Кроме того, существовало правило освобождения от долга каждый седьмой год с момента исхода из Египта: «В седьмой год делай прощение. Прощение же состоит в том, чтобы всякий заимодавец, который дал взаймы ближнему своему, простил долг и не взыскивал с ближнего своего или с брата своего, ибо провозглашено прощение ради Господа. С иноземца взыскивай, а что будет твое у брата твоего, прости».

В заключение важно подчеркнуть необходимость противопоставления вульгарно-материалистической идеологии христианскому учению о том, что духовная скудость страшнее материальной бедности. Каноны христианской морали служат общепризнанными образцами человеческого поведения и являются критерием для оценки этики людей, занимающихся предпринимательством.

Формирование адекватной системы отношений собственности является одной из фундаментальных задач власти. В первую очередь речь должна идти о гарантиях прав частной собственности, что непосредственно связано с обеспечением условий для творческой личности. Рассматривая частную собственность как форму юридического закрепления за гражданином исключительных прав владения, пользования и распоряжения каким-либо имуществом (чаще всего средствами производства и результатами труда), необходимо учитывать, что он его использует не только для удовлетворения личных потребностей, но и для извлечения доходов. Превышение совокупных доходов над затратами — прибыль является основным показателем эффективности работы предпринимателя и основной финансовой целью его деятельности. Джеймс Мэдисон — «главный архитектор» Конституции США, защитник принципов либерального конституционного порядка — считал очевидным, что «человек и собственность — это два важнейших субъекта, для которых должно функционировать правительство; и права человека, и права собственности — два объекта, для защиты которых должно быть учреждено правительство». Он рассматривал (как пишет профессор Дж. Дорн) справедливость не как использование власти правительства для достижения определенных выгод или перераспределения дохода, а как защиту естественных прав личности на жизнь, свободу, собственность. «Только это и есть справедливое государство, которое беспристрастно гарантирует индивиду защиту того, что ему принадлежит», — утверждал Дж. Мэдисон.

В свете изучаемого предмета представляется интересным обращение к истокам становления частной собственности.

Страны Древнего мира внесли большой вклад в развитие мировой цивилизации. Проблематика развития института частной собственности в общественной жизни этих стран занимает особое место.

Правление царя Хаммурапи в Древнем Вавилоне было ознаменовано созданием сборников законов. Хаммурапи, придавая большое значение законодательной деятельности, приступил к ней в самом начале своего правления и объявил, что боги передали ему царство для того, «чтобы сильный не притеснял слабого». Во времена его правления частная собственность активно развивалась. В Вавилоне существовали различные виды земельной собственности: царская, храмовая, общинная, частная земля. И царским, и храмовым хозяйством управлял царь, земля раздавалась в пользование издольщикам. Как уже было сказано, интенсивно развивалась частная собственность на землю, чему способствовало расширение сети каналов, инициатором работ являлось государство. Частное землевладение было различным по своему объему: крупные землевладельцы использовали труд рабов и наемных рабочих, мелкие — сами обрабатывали свою землю. Развитие частной собственности на землю вело к сокращению общинных земель, упадку общины. Земли могли свободно продаваться, сдаваться в аренду, передаваться по наследству, о каких-либо ограничениях со стороны общины источники не упоминают.

В законах Хаммурапи имеется ряд статей, регулирующих аренду земли. Плата за арендованное поле равнялась обычно одной трети урожая. При аренде на условиях отдачи половины урожая сдававший в аренду обязывался участвовать в расходах или в работе по обработке поля. Сад, который давал больше дохода, сдавался за две трети урожая. Аренда была краткосрочной (до двух лет). На более длительный срок в аренду сдавалась еще неосвоенная земля. Законодательство, определяющее отношения между хозяином земли и арендатором, способствовало развитию хозяйства. Если арендатор не обрабатывал взятую землю, то он должен был уплатить хозяину поля определенную сумму, исходя из объема урожая, выращенного соседями.

Кроме аренды поля, сада, законы Хаммурапи упоминают о различных видах имущественного найма: помещения домашних животных, судов, повозок, рабов. Законы устанавливали не только плату за наем вещей, но и ответственность в случае порчи или гибели нанятого имущества. Широко был распространен договор личного найма. Нанимались строители, ветеринары, сельскохозяйственные рабочие. Законы определяли порядок оплаты труда этих лиц и ответственность за результаты их труда.

Законы Хаммурапи подробно регулировали договор займа, стремясь ограничить должника от кредитора и предотвратить долговое рабство. Об этом свидетельствуют положения о максимальном сроке отработки долга (три года), об ограничении процентов, взимаемых ростовщиком.

В условиях существования частной собственности как на движимое, так и на недвижимое имущество, большое развитие получил договор купли-продажи. Продажа наиболее ценных предметов (земли, построек, рабов, скота) осуществлялась в письменной форме при свидетелях. Продавцом мог быть только собственник вещи. Законам были известны обязательства из причинения вреда.

Как отмечает известный востоковед Л.С. Васильев, на Востоке землевладельцы и другие частные собственники со своей стороны были заинтересованы в сильной власти центра, который один лишь был в состоянии гарантировать их защиту от произвола местных властей и от социальных потрясений в условиях отсутствия достаточно прочных правовых основ.

В восточном обществе первостепенным земельным собственником изначально всегда выступало государство. И хотя на протяжении истории число частных владельцев постоянно росло, развился институт земельной аренды у частных лиц, тем не менее частный сектор с самого начала своего возникновения находился здесь под строгим централизованным контролем.

Особое место в культурном наследии Древнего мира занимает римское право. Его исключительная роль определяется тем, что оно было весьма разработанной и достаточно абстрактной правовой формой, приспособленной для регулирования любых частнособственнических отношений. Одним из первых памятников римского права являются «Законы XII таблиц». Отличительной чертой названных «Законов» был строгий формализм: малейшее упущение в форме судоговорения влекло за собой проигрыш дела. Упущение это принималось за перст божий. «Законы XII таблиц» регулировали сферу наследственных отношений, содержали нормы, относящиеся к займовым операциям. Начиная с IV–III веков до н. э. «Законы XII таблиц» стали корректироваться новым источником права — Преторскими эдиктами, отражавшими новые экономические отношения, порожденные переходом от архаических форм купли-продажи, ссуды и займа к более сложным правоотношениям, вызванным ростом товарного производства, банковских операций и пр.

В первые века существования римской республики земля — главное достояние граждан — находилась в общей собственности и, соответственно, называлась «общественной землей» — «агер публикус». Пахотной земли было мало, и главное богатство должно было состоять в скоте, находившем себе пищу на горных пастбищах. Отсюда шла неостановимая агрессия против соседних племен, связанная с военной оккупацией их земли и разделом ее между завоевателями.

Публичный характер, сохранившийся за земельным фондом римской городской общины, был правовым основанием к переделу земли в интересах ее справедливого распределения.

К числу таких законов можно отнести закон, запрещавший отдельному лицу приобретать для себя более 500 югеров государственных «общественных земель» (125 га) и пасти на общественных пастбищах более 100 голов крупного рогатого скота и 500 голов мелкого. Важной чертой римского права собственности было подразделение вещей на два типа — «рее манципи» и «рее нек манципи». К первому типу относились земля, рабочий скот, рабы, здания и сооружения. Ко второму типу относились все остальные вещи.

Для отчуждения вещей первой категории — продажи, дарения и прочего — требовалось соблюдение формальностей, носивших название «манципации». Манципация сообщала приобретателю неоспоримое право собственности на вещь. Уплаты денег, без манципации, было недостаточно для возникновения права собственности. Формальности служили запоминанию сделки на тот случай, если когда-нибудь, в будущем времени, возникнет связанный с ней спор о собственности. Все другие вещи переходили с помощью простой традиции.

Вещи первого типа относились к разряду орудий и средств производства; по своему происхождению они тяготели к верховной коллективной собственности римской общины, тогда как всякая другая обиходная вещь была предметом индивидуальной

собственности.

Первоначально римское право распространялось только на римских граждан. Но с развитием торговли и товарно-денежных отношений стали признаваться основные имущественные права свободных чужестранцев, которые проживали на римской территории. В это время начался процесс развития всестороннего права частной собственности и детальной разработки основных взаимоотношений простых товаровладельцев. Развитие производительных сил привело к индивидуализации производства и возникновению частной собственности отдельных семей. Рост товарного производства и обмена усиливал их имущественное неравенство. Общественная собственность интенсивно уступала место неуклонно развивающейся частной собственности. Богатеющие семьи получили возможность эксплуатировать своих сородичей и соплеменников.

Академик Е.С. Строев отмечает, что зарубежные страны прежде всего следует различать по тому, стали ли они прямыми или косвенными наследницами традиций римского права, в том числе в области земельного законодательства, или их правовые системы имеют иное происхождение. Так, одним из основополагающих положений римского права являлось понятие безусловной частной собственности, в том числе земельной.

Этот фундаментальный принцип составил главную институциональную основу законодательства как развитых западно-европейских государств, так и стран переселенческого капитализма — США, Канады, Австралии.

Однако и фундаментальный принцип частной собственности с течением времени претерпел заметные изменения. По словам З.М. Черниловского, автора ряда крупных работ по правовым вопросам, если юристы XIX века любили говорить о неприкосновенности собственности, о недопустимости государственного вмешательства, то в конце XX века правоведы стран Запада широко применяют такие понятия, как «ограничение собственности», «использование права собственности в общественных целях и под контролем государства». Но, конечно, это не свидетельствует о каком-то отходе от самого принципа частной собственности. На самом деле имеет место его постепенное приспособление к новым потребностям общества.

Так, в Европейском союзе, пишет в своем исследовании С. Мошечков, выработаны четкие критерии оправданности и необходимости госпредприятий. Последние создаются в случае неспособности частного сектора в должной мере «раскрутить» масштабные, капиталоемкие отрасли.

Власть берет под свою опеку порой низкорентабельные, но жизненно важные для страны производства: экологические, научно-исследовательские, объекты соцобеспечения. Госпредприятия плотно задействованы при проведении региональных программ (освоение новых территорий и развитие отсталых районов с созданием соответствующей инфраструктуры) и, наконец, в случае необходимости межотраслевого перераспределения ресурсов, если частные хозяйствующие субъекты не в состоянии это сделать. Госсектор занимает в народном хозяйстве Италии 27 %, во Франции — 10 %, в Германии — 7 %, в Австрии — до 6 %. Причем необходимо отметить, что приведенные цифры не являются «сверху» установленными нормами. Современная развитая индустриальная страна может разрешить частному капиталу приватизировать часть объектов госсектора. Однако почти всегда государство оставляет за собой право контролировать их дальнейшую судьбу и, в случае нерачительного хозяйствования, попросту снова национализировать важные производства, как оказавшиеся в неумелом управлении.