2.2. Кеинсианская критика

классических взглядов. понятие эффективного спроса

Первым и наиболее серьезным испытанием классической теории макро­экономического равновесия стал мировой экономический кризис — 1933 гг., называемый обычно в исторической литературе Великой де­прессией. Он поразил прежде всего развитые страны, экономика кото­рых на протяжении четырех долгих лет была охвачена катастрофиче­ской безработицей, спадом производства, сокращением деловой актив­ности. В США, например, за этот период ВНП сократился более чем на 30%, безработица выросла с 3 до 25% и вплоть до 1940 г. держалась в среднем на уровне 19%. Чистые инвестиции с 1931 по 1935 г. были отри­цательными.

Какое-то время правительства западных стран практически бездейство­вали, полагаясь на заверения сторонников традиционной экономической теории в том, что рыночная система выкарабкается из кризиса сама, за счет внутренних резервов устойчивости. Однако национальные экономики стран, охваченных кризисом, продолжали функционировать при низком уровне занятости, не подавая сколько-нибудь существенных признаков оживления. Длительное падение цен (индекс потребительских цен в США за период с 1929 по 1933 г. снизился на 25%) так и не привело к ликвида­ции избыточного предложения товаров, так как спрос падал еще быстрее. Одним словом, Великая депрессия опровергла классическое положение об определении спроса на товары их предложением и привела к появлению другого вывода — о том, что расходы определяют производство и что свободная рыночная экономика в силу внутренне присущих ей законов воспроизводит нехватку совокупного спроса по сравнению с совокупным предложением.

Первым человеком, сумевшим яснее других рассмотреть и описать но­вый облик экономики, выявить закономерности ее функционирования и предложить рецепты для вывода ее из кризиса, стал английский экономист Дж. Кейнс —самая яркая и значимая фигура в истории экономической мысли XX в. Его знаменитая книга "Общая теория занятости, процента и денег", вышедшая в 1936 г., произвела подлинный переворот в экономиче­ском мышлении. После появления "этой работы гения", как отозвался о книге П. Самуэльсон, началась внезапная и удивительно быстрая транс­формация всей существовавшей системы взглядов на механизм функцио­нирования рыночной экономики, приведшая в конечном счете к формиро­ванию макроэкономики как самостоятельной дисциплины, имеющей соб­ственный предмет исследования. Дж. Кейнс не только четко выделил круг специфических макроэкономических проблем, заложил основы методо­логии и методики их анализа, сформулировал принципы активной эконо­мической политики государства, но и показал, что исследования эконо­мического поведения могут измеряться и проверяться, а значит, носить эконометрический характер.

Один из признанных авторитетов в области истории экономической мысли, английский ученый М. Блауг, писал по этому поводу: «Вклад "Общей теории" в современную экономическую теорию состоял не просто в том, что объект анализа был перенесен с деятельности фирм и домашних хозяйств на изменение агрегатных величин, и даже не в том, что Кейнс поставил в центр макроэкономической теории доход и занятость вместо денег и цен, а в том, чтобы сформулировать теорию в форме моделей, в которых ключевые переменные и взаимосвязи были выражены таким обра­зом, что их можно было квантифицировать и проверить»¹.

Один из фундаментальных выводов, к которым пришел Дж. Кейнс в хо­де анализа, заключался в том, что рыночный механизм сам по себе не в со­стоянии установить равновесие на уровне полной занятости. С точки зре­ния Дж. общее равновесие не является так как может достигаться и в кризисном состоянии экономики, при значи­тельной безработице. Более того, производство на уровне потенциальных возможностей для нерегулируемой рыночной экономики скорее исклю­чение, чем правило. По этому поводу он писал: "Я приведу доказатель­ства того, что постулаты классической теории применимы не к общему, а только к особому случаю... Более того, характерные черты этого осо­бого случая не совпадают с чертами экономического общества, в котором мы сейчас живем, и поэтому их проповедование сбивает с пути и ведет к роковым последствиям при попытке применить эту теорию в практиче­ской жизни"².

Расхождения во взглядах Дж. Кейнса и его предшественников в оцен­ке эффективности функционирования рыночного механизма следствие использования разных методологий экономического анализа. Методоло­гия теории отличается от классической следующими осо­бенностями:

а) агрегатным подходом к экономическому анализу;

б) акцентом на несовершенствах в действии рыночного механизма (власть монополий, административное установление цен, осуществление сделок на основе долгосрочных договоров, неопределенность будущего);

в) рассмотрением экономической конъюнктуры, создаваемой рыночным механизмом, в коротком, а не в длительном (как у классиков) периоде;

г) особым вниманием роли денег в экономической системе.

Блауг Л/. Экономическая мысль в ретроспективе. М- 1994. С. 628. Кейнс Дж. Конец laissez-faire. Истоки. Вып. 3. М., 1998. С. 260.

Результатом этих различий стали принципиально разные выводы о мо­тивах поведения хозяйствующих субъектов и о ключевых взаимосвязях в экономике.

Дж. Кейнс установил, что рост доходов и сбережений в рыночной эко­номике отнюдь не означает, что вслед за этим в той же пропорции увели­чатся и инвестиции. Это объясняется тем, что решения о сбережениях и инвестициях принимаются по сути дела разными экономическими субъек­тами —домашними хозяйствами и фирмами и из разных побуждений. Нет никакой гарантии, что фирмы будут больше инвестировать, если население станет больше сберегать. Более усиление бережливости означает аде­кватное сокращение потребления, что отрицательно скажется на будущих инвестициях: предприниматели не смогут расширять производство в усло­виях роста нереализованных товарных запасов. Нет также никаких гаран­тий, что все сбереженные средства будут отнесены населением в банки. Наоборот, известно, что значительная часть сбережений оседает в кассе домашних хозяйств в наличной форме (предпочтение ликвидности). Наконец, независимо от уровня сбережений на уровень инвестиций могут влиять ссуды банков инвесторам. Все это свидетельствует в пользу того, что закон Сэя не действует.

Кейнсианцы расходятся с классиками и по вопросу интерпретации мо­тивов и динамики сбережений и Если классики ставят объем сбережения домашних хозяйств в зависимость от процентной ставки, то кейнсианцы связывают его с величиной и изменением дохода. Домашние хозяйства делают сбережения для покупки дорогих товаров (жилье, земля, автомобили и т. п.), для получения "второй" пенсии, на "черный день", для оплаты высшего образования детей и т. д. Объем же инвестиций зависит от целого ряда переменных: нормы ссудного процента, состояния конъюнк­туры, ожидаемой нормы прибыли, размеров налогового обложения. Отсю­да следует, что на графике сбережений и инвестиций, иллюстрирующем кейнсианский подход, кривая S будет занимать практически вертикальное положение, поскольку S = S(Y) (рис. 2-1,а). В классической модели она имеет положительный наклон, так как размер сбережений определяется процентной ставкой: S = S(i) (рис. 2-1,6).

В кейнсианской модели инвестиции также зависят от процентной став­ки, но в значительно меньшей степени, чем это представляется экономи­стам-классикам. Кроме того, и это весьма важно, если у классиков про­центная ставка представляет предельную производительность капитала, то в кейнсианской концепции она является ценой денег. Следует также иметь в виду и то, что более важным фактором, влияющим на размер инве­стиций, чем процентная ставка, в кейнсианской модели является ожидае­мая норма прибыли на вложенный капитал, а также или "пес­симизм" предпринимателей. Так что в конечном счете объем инвестирова­ния в экономике будет определяться побуждением к инвестированию, т. е.

Рис. 2-1. Модель рынка заемных средств: а — кейнсианский подход; б — классический подход

выравниванием процентной ставки и предполагаемой эффективности ка­питаловложений. Именно поэтому кривая I в кейнсианской модели будет более крутой, чем в классической.

При наступлении кризиса инвестиционные расходы предпринимателей могут существенно сокращаться даже при снижающейся процентной став­ке. И наоборот, при экономическом подъеме рост процентной ставки не становится препятствием для наращивания капиталовложений. Указанные обстоятельства вызывают смещение кривоit I. Например, при ее сдвиге в положение /' не будет вообще такой положительной реальной процентной ставки, которая обеспечивала бы равенство сбережений и инвестиций, пока не произойдет сдвиг кривой S влево, в положение S' (рис. 2-1,а). Послед­нее, однако, означало бы, что произошел спад производства и рост безра­ботицы (т. е. выход из состояния полной занятости).

В классической модели сбережения и инвестиции являются функцией одной переменной — процентной ставки /, представляющей предельную производительность капитала и уравновешивающей объем сбережений с объемом инвестиций:

Поэтому в случае возрастания сбережений (сдвиг кривой S в положе­ние S) произойдет снижение равновесной процентной ставки с i_K до i_i;, в результате чего увеличится объем инвестиций и равновесие рынка заем­ных средств установится в точке F (рис. 2-1 ,б).

49

Еще одна причина расхождений кейнсианцев и классиков — отноше­ние к роли денег в экономике. Как уже отмечалось, в классической теории деньги не рассматривались как богатство. Их полезность определяется

4 Зак. 6661

полезностью и "желанностью" тех благ, которые на них Можно купить. Напротив, в кейнсианской теории важное место занимает концепция пред­почтения ликвидности, которая выражает полезность денег как особого блага, которое индивид стремится держать на руках. Поэтому, разрабаты­вая концепцию совокупного спроса, Дж. Кейнс учитывал спрос на деньги как богатство, оказывающий существенное влияние на равновесный уро­вень национального дохода.

Наконец, кейнсианцы считают, что в реальной рыночной экономике уровни производства и занятости практически не зависят от уровня цен. В случае возрастания спроса цены растут, а при его сокращении остаются на прежнем уровне (эффект храповика). Дж. Кейнс показал, что сокращение спроса оборачивается не понижением уровня цен, а сокращением произ­водства и занятости, поскольку рыночная экономика не является совер­шенно конкурентной. Жесткость цен на товарных рынках и монополизм профсоюзов на рынке труда не позволяют понижать цены и заработную плату в размерах, достаточных для восстановления равновесия на уровне полной занятости (колесо крутится в обратном направлении).

Но даже если снижение цен на товары и ресурсы и происходит, то это еще не означает, что экономика возвратится к естественному уровню про­изводства и полной занятости, как это представлялось сторонниками мик­роэкономического (классического) подхода. В США, например, снижение заработной платы началось сразу же с началом Великой депрессии, но это не остановило роста безработицы и падения объема производства. Причина в том, что более низкая заработная плата означает уменьшение покупа­тельских возможностей населения и снижение налоговых поступлений в госбюджет, а значит, уменьшение производства и занятости. И даже сни­жение цен на готовую продукцию не вызовет реального роста продаж, по­низившихся с началом кризиса. Если же не произойдет возврата производ­ства к потенциальному объему выпуска, то нет никаких оснований считать, что занятость достигнет потенциального уровня. Другими словами можно сказать, что совокупный спрос AD неэластичен от уровня цен и на графике традиционной модели AD-AS будет выглядеть как почти вертикальная ли­ния 2-2).

Показав ошибочность взглядов своих предшественников, опиравшихся на закон рынков Сэя, суть которого, как мы помним, заключается в том, что производство само формирует доходы, обеспечивая соответствующий спрос на товары, Дж. Кейнс перевернул причинно-следственную связь между предложением и спросом. Он пришел к прямо противоположному выводу: размеры общественного производства и занятости определяются не факторами производства, как полагали классики, а факторами плате­жеспособного спроса. С этой целью он ввел в свою теорию ключевое по­нятие эффективный спрос, под которым имел в виду значение спроса в точке равновесия.

AD

Рис. 2-2. Кривая AD в кейнсианской модели: падение цен не увеличивает объем совокупного спроса

AS

0

У

Pa

В рамках традиционной модели AD-AS значение эффективного спроса по Дж. Кейнсу можно определить по графику на рис. 2-3. Позже, рассмот­рев кейнсианскую модель макроэкономического равновесия, мы иным спо­собом определим объем эффективного спроса.

2.3.

потребления и сбережения в кейнсианской модели

В интерпретации классической модели периодические кризисы перепроиз­водства, случавшиеся в рыночном хозяйстве, были результатом превыше­ния совокупного предложения над совокупным спросом при прежнем уровне цен. Для восстановления равновесия и полной занятости требова­лось снижение цен, что и предписывалось рыночному механизму. Главным действующим лицом в этом процессе выступали те, кто стоял на стороне предложения т. е. предприниматели: они снижали заработную

плату, вслед за чем сокращались производственные издержки и падали це­ны. А дальше все шло в соответствии с законом Сэя — "предложение соз­давало свой собственный спрос'¹.

Однако картина меняется радикальным образом, если совокупное пред­ложение находится в рамках жестких цен. В этом случае экономические кризисы являются уже не результатом избытка предложения, а следствием нехватки спроса. А это далеко не одно и то же ни с теоретической, ни с практической точек зрения. Равновесие в экономике достигается уже не снижением уровня цен, а сокращением предложения. В результате мы имеем равновесие при неполной занятости. Установление же равновесия

AD

AS

\

1ыи Д

Эффективный спрос

эос | \

О

Y

Е

у,

Рис. 2-3. Эффективный спрос в рамках модели

при полной занятости предполагало повышение совокупного спроса до потенциального уровня национального выпуска. Почему в экономике образуется недостаток совокупного спроса и каким образом он может быть увеличен — одно из центральных и новаторских положений кейнсианской экономической теории.

В самом общем виде совокупный спрос в кейнсианской модели распа­дается на четыре компонента: потребление С, частные инвестиции I, государственные расходы G и чистый экспорт Х_п. Однако главными в этом перечне являются два первых компонента. Так, в современных условиях на долю потребления приходится около ²/з всей суммы совокуп­ных расходов. Поэтому потребительские планы домашних хозяйств — од­на из важнейших детерминант поведения экономики. В условиях жестко­сти цен эти планы строятся, ориентируясь исключительно на доход как на единственный источник информации о состоянии рынка. Свой доход до­машние хозяйства склонны использовать только двумя способами: на по­требление С и на сбережение S. Если вспомнить, что сбережения пред­ставляют собой превышение дохода над потребительскими расходами, то станет ясно, что увеличение доли сбережений означает адекватное умень­шение доли потребления, и наоборот. Отсюда следует, что:

Г = С +

где Y — национальный (располагаемый) доход.

В свою очередь и потребление и сбережение зависят от размеров дохода. Отношение размеров потребления к величине дохода отражает сложив­шуюся на данный момент среднюю склонность населения к потребле­нию АРС (average propensityto consume):

г

АРС - — Y

Отношение суммы сделанных сбережений к величине дохода показыва­ет среднюю склонность к сбережениям APS (average propensityto save):

Итак, в отличие от представителей классической школы Дж. Кейнс рас­сматривал сбережения как функцию не от процентной ставки г, а от разме­ров дохода: 5 = 5(7).

Точно так же и потребление есть функция от дохода: С ~C(Y).

Характеризуя эту функцию, Дж. Кейнс приходит к следующему выводу: "Основной психологический закон, на который мы можем положиться не только a priori, исходя из нашего знания человеческой природы, но и на основании детального изучения опыта, состоит в том, что люди склонны, как правило, увеличивать свое потребление с ростом дохода, но не в той же мере, в какой растет

Смысл определенного таким образом основного психологического за­кона очевиден: если доход изменяется, то потребление также меняется в том же направлении, но изменение потребления меньше, чем изменение дохода. Соотношение между изменением потребления и вызвавшим его изменением дохода называется предельной склонностью к потреблению МРС (marginal propensity to consume). Если обозначить AY прирост дохода, а АС прирост потребления, то получим:

Наряду с понятием предельной склонности к потреблению Дж. Кейнс вводит понятие склонности к сбережению. Предельная склонность к сбережению MPS (marginal propensity to save) определяется отноше­нием изменения величины сбережений AS к вызвавшему его изменению дохода AY:

Эти показатели дают представление о том, какую часть дополнительной единицы дохода домашние хозяйства потребляют, а какую сберегают. Ка­ково же соотношение между предельной склонностью к потреблению и предельной склонностью к сбережению? Для того чтобы ответить на этот вопрос, достаточно рассмотреть тот экономический процесс, который скрывается за понятиями предельной склонности к потреблению и пре­дельной склонности к сбережению.

Если общий доход возрастает, то домашние хозяйства направят часть прироста дохода на потребление, а другую часть — на сбережение. По-

Кейнс Дж, Общая теория занятости, процента и денег. М., 1978. С. 90.

скольку не существует третьего возможного предназначения дополнитель­ного дохода, то сумма изменения потребления и изменения сбережения должна быть обязательно равна изменению дохода:

Но тогда (ДС/ДУ) + (AS/AY) = 1, или МРС + MPS = 1.

В геометрической интерпретации величина МРС равна тангенсу угла наклона кривой потребления С. В свою очередь, соотношение между по­треблением С и доходом Y характеризуется линейной зависимостью и мо­жет быть выражено следующим образом:

где — уровень потребления домашних хозяйств, соответствующий ситуации, когда их текущий доход равен нулю; он называется автономным потреблением (именно потому, что не зависит от дохода).

При отсутствии текущего дохода (или даже при его наличии, но недос­таточных размерах) домашние хозяйства будут жить, "залезая в долги" или распродавая ранее накопленное имущество ("отрицательное сбережение").

Таким образом, мы располагаем всеми необходимыми данными для графического изображения функции потребления и функции сбережения (рис. 2-4).

Учитывая, что величины потребления и сбережений — это две части одного и того же дохода, не кажется удивительным, что график сбереже­ний, расположенный под графиком потребления, является по сути зеркаль­ным отражением кривой потребления. Вспомогательная линия, проведен­ная под углом 45° на верхней части рисунка, отражает гипотетическую си­туацию, когда потребление точно соответствует располагаемому доходу при любой его величине (т. е. нет ни долгов, ни сбережений). Ее ввел в анализ П. Самуэльсон в процессе формализации кейнсианской модели. По его словам, «пересечение кривой функции потребления с линией, проведенной под углом 45°, дает нам простейший "кейнсианский крест", который можно сравнить с пересечением линий спроса и предложения у Маршалла». Действительно, по экономическому содержанию "кейнсиан- ский можно интерпретировать как модель совокупного спроса и

совокупного предложения в масштабе национальной экономики.

При доходе меньше У,,, (слева от точки пересечения Е) потребление превышает располагаемый доход. На нижнем графике это соответствует ситуации "отрицательных сбережений" (домашние хозяйства с доходом меньше У},- живут "в долг"). Точка пересечения Еопределяет единственное (при прочих неизменных условиях) значение функции потребления, когда потребление равно доходу, а сбережения равны нулю.

Рис. 2-4. Кейнсианские функции потребления и сбережения

При доходе,, большем Y_E (справа от точки Е), потребление становится меньше текущего дохода. У домашних хозяйств появляется возможность часть дохода сберегать (нижний график).

Первая эмпирическая проверка кейнсианского анализа потребления была проведена в США в 1942 г. На основании данных о динамике потреб­ления и дохода американцев за период с 1929 по 1941 г. ученым удалось вывести потребительскую функцию для США начала 40-х гг. Она имела вид (в млрд. долл.):

В ходе неоднократных проверок удалось установить, что подсчеты, произведенные на основе полученной формулы, достаточно хорошо корре- лируются со статистическими данными о доходах и потреблении домаш­них хозяйств за короткий (2-4 года) период. С тех пор потребительская функция Дж. Кейнса широко применяется для краткосрочного макроэко­номического анализа во многих странах. Так, в ФРГ в середине 1970-х гг. потребительская функция имела вид (в млрд. марок):

С = 102,76+ 0,64 У;

для России в начале гг. она выглядела следующим образом (в млрд.

Однако предпринимавшиеся попытки использовать потребительскую функцию для долгосрочных прогнозов не увенчались успехом. Дело в том, что кейнсианский анализ с самого начала был ори­ентирован исключительно на краткосрочный период развития эконо­мики. За более продолжительные промежутки времени потребительский спрос подчиняется несколько иным закономерностям, которые не вписы­ваются в "основной психологический закон'¹ Дж. Кейнса. Впервые это обнаружил известный американский экономист С. Кузнец, проанализи­ровавший данные о динамике ВНП США и его составных частях с 1869 по 1938 г.

В своем исследовании С. Кузнец среди прочих рассмотрел и вопрос о соотношении потребительских расходов и уровня совокупного дохода в экономике и пришел к выводу, что средняя склонность к потреблению АРС за этот промежуток времени оставалась практически неизменной и состав­ляла примерно 0,86 независимо от величины дохода. В краткосрочном периоде АРС нередко отклонялась от этого значения, но с возрастанием рассматриваемого периода неизменно приближалась к нему. Это значит, что в долгосрочном периоде потребительская функция для США имела следующий вид: С = О^б)⁷. Коэффициент 0,86 получил название долго­срочной склонности к потреблению и при эмпирической проверке обнару­жил достаточно высокую стабильность в длительном периоде — величина его практически не меняется в течение десятилетий независимо от измене­ния текущего дохода.

Такое поведение потребительского сектора в длительном периоде вы­звало немалый интерес у ряда видных экономистов, которые на основе проведенного анализа сформулировали несколько гипотез, объясняющих, почему на длительных промежутках времени средняя склонность к по­треблению изменяется пропорционально изменению дохода.

Внимание экономистов было обращено на силы, которые имели тен­денцию сокращать сбережения в пользу долгосрочного потребления. Некоторые авторы, в частности Ф. Модильяни, считали, что рост потреб­ления пропорционально доходу мог объясняться улучшением существую­щих товаров и постоянным появлением новых товаров, которые поглощали дополнительный доход каждой социальной группы. Но нужно особенно отметить три гипотезы, выдвинутые для обоснования пропорционального характера потребления по отношению к доходу:

а) относительного дохода;

б) перманентного дохода;

в) жизненного цикла.

Гипотеза относительного дохода, сформулированная Дж. Дьюзенбер- ри с использованием психологического объяснения, говорит о том, что уровень потребления зависит одновременно от соревнования внутри соци­альной группы и эффекта подражания (демонстрации), который определя­ется соревнованием, с одной стороны, и постоянным стремлением к более высокому уровню жизни —- с другой. Отсюда следует, что индивидуальное потребление (и сбережение) является функцией не абсолютного уровня дохода (как у Дж. Кейнса), а относительного положения индивида на шкале доходов. Функция сбережения в этом случае может быть записана следующим образом:

где К,„ —средний доход;

— соответственно индивидуальное сбережение и индивидуаль­ный доход.

Гипотеза перманентного дохода, разработанная М. Фридменом, кон­статирует, что во многих случаях доходы домашних хозяйств подвержены существенным изменениям от периода к периоду, тогда как потребитель­ские расходы показывают относительно большую стабильность. При этом потребительские расходы скорее связаны не с текущим доходом домаш­них хозяйств, а с достигнутым средним доходом, предполагаемым для ряда периодов нормальным и постоянным (перманентным).

Данная гипотеза позволяет объяснить, как домашние хозяйства изменя­ют свое потребление при временных изменениях в доходах. Предположим, например, что уровень доходов какой-либо семьи падает из-за решения одного из ее членов уйти на 10-месячные курсы повышения квалифика­ции. Если бы потребление изменялось пропорционально доходу, то данная семья сократила бы свои потребительские расходы в той же мере, в какой упал уровень доходов. Однако гипотеза перманентного дохода говорит, что типичной реакцией домашнего хозяйства на временное падение дохо­дов будет не сокращение потребления в той же пропорции, что и доход, а сокращение сбережений или решение взять в долг, чтобы поддержать сло­жившийся уровень жизни.

57

Гипотезу перманентного дохода разделяют и другие авторы. Так, Ф. Модильяни и Дж. Дьюзенберри указывают на то, что уровень потребле­ния в течение определенного периода зависит от самого высокого уровня доходов, достигнутого в ходе предшествующего периода. Это значит, что домашние хозяйства имеют тенденцию увеличивать свои расходы, когда общий уровень дохода возрастает в течение длительного времени. Напро­тив, когда доходы падают в течение короткого периода, потребители стремятся защитить достигнутый уровень жизни таким образом, что по­требление уменьшается относительно более медленно, чем доход. Этот феномен сопротивления потребительских привычек получил у них назва­ние эффекта защелки.

53ак. 666!

Однако гипотеза перманентного дохода М. Фридмена неоднократно оспаривалась рядом экономистов. Так, например, Р. Барр пишет, что, даже допустить, что в течение длительного периода потребление имеет тенденцию увеличиваться пропорционально совокупному доходу и что сбережение составляет относительно постоянный процент этого дохода, нельзя забывать, что форма и положение потребительской функции могут меняться, если произойдут важные структурные сдвиги в экономике". Среди них автор отмечает прежде всего в распределении

национального дохода, в возрастной структуре населения и в националь­ных обычаях потребления и сбережения" .

Гипотеза жизненного цикла, выдвинутая Ф. Модильяни и отмеченная в 1985 г. Нобелевской премией, ставит потребление в зависимость не только от текущего располагаемого дохода, но и от величины дохода за период, равный длине жизненного цикла индивидуума или семьи. В основе гипоте­зы лежит широко используемая в современном экономическом анализе концепция ожидания, согласно которой, текущее потребление находится под влиянием будущих доходов. Так, домашние хозяйства, имеющие высо­кие доходы, но ожидающие их сокращения в будущем, будут экономить. Напротив, домашние хозяйства, ожидающие повышения доходов в буду­щем, берут сегодня займы и стремятся жить в долг, повышая тем самым уровень своего текущего потребления.

Таким образом, гипотеза жизненного цикла объясняет, например, поче­му уровень жизни молодых семей гораздо выше, чем это могли бы позво­лить их доходы. Как правило, такие семьи приобретают блага (скажем, дом) в кредит с большой рассрочкой, поскольку ожидают, что в будущем их доход возрастет в связи с продвижением по службе и повышением зара­ботной платы, что позволит им вернуть в будущем долг и проценты. На­против, пожилые работники, возраст которых приближается к пенсионно­му, зачастую ограничивают свое потребление из текущих доходов, ожидая уменьшения последних после ухода на пенсию.

Как видим, экономический смысл рассмотренных гипотез состоит в том, что в коротком периоде уровень потребления может быть выше или ниже текущего располагаемого дохода, поскольку на него оказывают влияние прошлые или ожидаемые доходы.

Характерно, что долгосрочные потребительские функции, выведенные М. Фридменом и Ф. Модильяни, практически совпали с формулой, получен­ной С. Кузнецом статистическим путем: С = Это значит, что гипотеза о постоянстве долгосрочной склонности к потреблению получила и теоре­тическое, и эмпирическое подтверждение, что имеет весьма важное значе­ние для долгосрочных макроэкономических оценок и прогнозов. Для крат­косрочного же анализа по-прежнему используется модель.

Барр Р. Политическая экономия: В 2 т. Т. 2. М, 1994. С. 420.

2.4. функция инвестиции

В кейнсианской модели главным фактором стимулирования совокупного спроса выступают инвестиции. В экономическом анализе термин "инве­стиции" означает использование сбережений для создания новых про­изводственных мощностей и других физических (реальных) активов.

В состав инвестиций входят все затраты на приобретение машин и обору­дования, осуществление строительно-монтажных работ, изменение запа­сов. Вложение средств в ценные бумаги, такие, как акции и облигации, на­зывается финансовыми или портфельными инвестициями. В отличие от физических инвестиций, которые создают новые активы и тем самым уве­личивают производственные мощности страны, финансовые инвестиции только перераспределяют права собственности на существующие активы от одного субъекта к другому. Именно поэтому экономисты связывают инвестиции с вложением капитала в приобретение физических активов и запасов. Важно и то, что осуществление инвестиций непосредственно связано с товарным рынком, тогда как купля-продажа ценных бумаг — с фондовым рынком.

Поскольку инвестиции — один из компонентов совокупных расходов, то по сравнению со сбережениями они влияют на объем эффективного спроса прямо противоположным образом: если сбережения сокращают спрос, то инвестиции его увеличивают. Поэтому кейнсианцы исходят из возможности компенсирования падающей склонности к потреблению на­ращиванием инвестиционных расходов.

Инвестиции и процентная ставка. Побудительным мотивом осущест­вления инвестиций является прибыль. Иначе говоря, решая для себя вопрос о целесообразности инвестиций, каждый предприниматель будет оцени­вать прежде всего возможную прибыльность приобретенных средств произ­водства. Рассмотрим простой пример. Предположим, фирма по производст­ву мебели, исходя из сложившейся конъюнктуры рынка, принимает реше­ние закупить некоторое новое оборудование на общую сумму 000 долл. и со сроком службы один год. Имеющиеся расчеты показывают, что это позволит фирме увеличить производство продукции и получить выручку в размере 000 долл. Из данной суммы фирма сможет возместить понесен­ные затраты на приобретение оборудования стоимостью 10 000 долл. и по­лучить прибыль 1000 долл. Сравнивая эту прибыль со стоимостью обору­дования, находим, что ожидаемая норма прибыли от вложенного капитала равна 10% (1000 долл./10 000 долл.).

Однако полученной информации еще недостаточно для осуществления инвестиций. Ожидаемую норму прибыли фирма должна сопоставить со ставкой банковского процента. Процентная ставка — цена, которую фирма должна заплатить, чтобы занять денежный капитал, необходимый для приобретения реального капитала (оборудования для производства мебели). Положительное решение об инвестировании будет принято в том случае, если ожидаемая норма прибыли превышает процентную ставку. В нашем примере инвестиции принесут прибыль, если, предположим, процентная ставка составит 6% годовых. В этом случае прибыльность инвестиционного проекта составит 4%. Если же процентная ставка будет превышать ожидаемую норму прибыли и составит, например, 12% годо­вых, то данный инвестиционный проект окажется невыгодным и осущест­вляться не будет.

Может возникнуть вопрос: имеет ли какой-либо смысл процентная ставка как цена инвестирования в реальный капитал в том случае, если фирма не использует заемных средств и весь свой бизнес финансирует за счет собственных средств, которые она сберегла из прошлых прибылей? Безусловно, поскольку, изымая средства из сбережений и вкладывая их в машины и оборудование, фирма несет альтернативные издержки — лишается процентного дохода, который могла бы получить, предоставив собственные средства в ссуду кому-нибудь еще.

Таким образом, процентная ставка оказывает существенное влияние на принятие инвестиционных решений. В любой момент у фирм имеется более или менее широкий выбор альтернативных вариантов инвестирова­ния средств. При высокой процентной ставке будут осуществляться только те инвестиционные проекты, которые могут обеспечить наивысшую ожи­даемую норму прибыли. В этом случае объем инвестиций окажется не­большим. При снижении процентной ставки ранее неприбыльные проекты (из-за низкой ожидаемой нормы прибыли) становятся выгодными, и уро­вень инвестиций в экономике возрастает.

Таким образом, мы видим, что инвестиции представляют собой обрат­ную функцию от процентной ставки: / = J{i). Эта убывающая функция представлена на рис. 2-5.

Внешне представленная кейнсианская функция инвестиций ничем не отличается от аналогичной функции в трактовке классической школы. Од­нако за этим внешним сходством скрываются существенные различия, на которые выше уже обращалось внимание. У классиков процентная ставка хотя и складывается на рынке заемных средств, но под непосредственным воздействием производства. В кейнсианской теории процентная ставка не имеет отношения к реальному производству, она определяется исключи­тельно рынком денег. Кроме того, в классической модели процентная став­ка определяется на базе существующих условий производства, тогда как в кейнсианской — на основе будущих, прогнозируемых. Именно поэтому кейнсианцы при определении инвестиций большое внимание уделяют ожиданиям инвесторов. Это означает, что при данной процентной ставке предприниматели могут и сокращать и увеличивать инвестиции в зависи­мости от того, пессимистичный или оптимистичный характер имеют их ожидания.

Инвестиции и доход. Всего вышеизложенного пока недостаточно, что­бы ввести функцию инвестиций в кейнсианский анализ. Для этого надо определить зависимость объема инвестиций от размеров совокупного (национального) дохода — основного параметра модели Дж. Кейнса. Не­однократные попытки статистическим путем найти строгую корреляцион­ную зависимость этих показателей не увенчались успехом, хотя вполне логично предположить, что с ростом национального дохода расширяются инвестиционные возможности фирм и, наоборот, с падением предприни­мательской прибыли фирм происходит и снижение их инвестиционных расходов.

Характер воздействия инвестиций на уровень занятости, объем произ­водства и национального дохода и обратное влияние прироста националь­ного дохода на инвестиционный процесс ставят проблему разграничения инвестиций по видам. Если исключить инвестиции, идущие на возмещение выбывающих капитальных товаров (т. е. амортизацию), то оставшиеся чис­тые инвестиции (накопление) могут носить либо автономный I³, либо ин­дуцированный I ^и характер.

1=Ш)

Рис. 2-5. График функции инвестиций

►

О I

Под автономными инвестициями понимаются затраты на образо­вание нового капитала, не зависящие от изменений национального дохода. Наоборот, сами эти инвестиции и их изменение оказывают влия­ние на рост или падение национального дохода. Причинами появления ав­тономных инвестиций являются внешние факторы — скачкообразность технического прогресса, изменение вкусов, прирост населения, расшире­ние внешних рынков и т. п. Поскольку анализ Дж. Кейнса носит статичный характер и ведется применительно к краткосрочному периоду, который предполагает, что перечисленные выше факторы не меняются, то прак­тически речь идет об инвестициях, финансируемых из государственного бюджета, и, прежде всего, за счет его дефицита. Кроме того, источником автономных инвестиций могут выступать внешние займы.

График автономных инвестиций в координатах кейнсианской модели будет выглядеть как горизонтальная линия (рис. 2-6).

Рис. 2-6. Графики автономных, индуцированных и чистых инвестиций

Главное отличие индуцированных инвестиций от автономных со­стоит прежде всего в том, что они функционально зависят от величи­ны национального дохода, а точнее — от его прироста:

При этом если национальный доход, а следовательно, и совокупный спрос не изменяются, то индуцированные инвестиции осуществляться не будут. При простом воспроизводстве, как известно, осуществляется только вос­становление изношенного основного капитала. Индуцированные инвести­ции возникают тогда, когда национальный доход изменяется.

Зависимость прироста индуцированных инвестиций от роста нацио­нального дохода отражается предельной склонностью к инвестирова­нию MPI (marginal propensity to investment):

где ДI — прирост инвестиций; AY — прирост дохода.

Именно эта зависимость придает графику индуцированных чистых ин­вестиций положительный наклон (рис. 2-6).