Глава 3. Философия права Нового времени

461

криводушие, лицеприятие и остальные пороки никогда не могут стать правомерными, так как никогда не может быть, чтобы война сохраняла жизнь, а мир ее губил"¹.

Науку о естественных законах он характеризует как единст­венную и истинную философию морали в качестве науки о добре и зле в человеческих поступках и в общественной жизни.

Гоббс отмечает неточность применения названия закон к пред­писаниям разума, каковыми являются формулируемые им "естест­венные законы". "Ибо, — продолжает он, — эти предписания яв­ляются лишь заключениями или теоремами в отношении того, что ведет к сохранению и защите человеческой жизни, между тем как закон в собственном смысле означает предписание того, кто по пра­ву повелевает другими. Однако, если мы рассматриваем эти самые теоремы как возвещенные богом, повелевающим по праву всем, тогда они правильно названы законами"².

Наличие одних лишь естественных законов еще не ведет к миру и безопасности. Гарантировать соблюдение этих законов мо­жет лишь общая власть, держащая людей в страхе и направляю­щая их действия к общему благу. Такая общая власть, согласно гоббсовской договорной теории возникновения государства, мо­жет быть установлена лишь путем сосредоточения всей власти и всей силы в одном человеке или собрании людей, сводящих все воли участников договора в единую волю. Множество людей, объе­диняемое таким образом в одном лице (суверене), и есть государст­во (civitas).

Характеризуя процесс образования государства, Гоббс пи­шет: "Таково рождение того великого Левиафана, или, вернее (вы­ражаясь более почтительно), того смерного бога, которому мы под владычеством бессмертного бога обязаны своим миром и своей за­щитой. Ибо благодаря полномочиям, данным ему каждым отдель­ным человеком в государстве, указанный человек или собрание лиц пользуется такой огромной сосредоточенной в нем силой и властью, что внушаемый этой силой и властью страх делает этого человека или это собрание лиц способным направлять волю всех людей к миру внутри и к взаимной помощи против внешнего врага. И в этом человеке или собрании лиц состоит сущность госу­дарства, которая может быть определена как единое лицо, ответ­ственным за действия которого сделало себя путем взаимного до­говора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как оно сочтет это необходимым для их мира и общей защиты"³. Носитель этого лица, суверен, обладает верховной властью по отношению

¹ Гоббс Т. Левиафан. С. 137

² Там же. С. 138.

³ Там же. С. 146—147.

к подданным. "Суверенная власть, — подчеркивает Гоббс, — есть душа государства"¹.

Среди полномочий суверена Гоббс специально выделяет та­кие, как установление законов, наказание нарушителей законов, объявление войны и заключение мира, отправление правосудия, установление законов о собственности, учреждение системы ор­ганов, запрещение вредных учений, ведущих к нарушению мира и т. д. Однако этим полномочия суверена не ограничиваются, так как перечисленными правами, согласно Гоббсу, подразумеваются и другие права, которые необходимы для осуществления задач государства.

Верховная власть в любой форме государства (демократии, аристократии или монархии) носит, по Гоббсу, абсолютный харак­тер: она "так обширна, как только это можно себе представить"².

Касаясь вопроса об обязанностях суверена, Гоббс замечает: "Обязанности суверена (будь то монарх или собрание) определяют­ся той целью, ради которой он был облечен верховной властью, а именно целью обеспечения безопасности народа, к чему он обязы­вается естественным законом и за что он отвечает перед богом, творцом этого закона, и ни перед кем другим"³.

Гоббс вместе с тем считает, что "имеются некоторые права, о которых нельзя думать, чтобы кто-нибудь мог их словами или зна­ками уступить или отчуждать"⁴. Среди этих неотчуждаемых (ес­тественных) прав человека он называет право сопротивления тем, кто посягает на его жизнь и здоровье, кто хочет наложить на него оковы или заключить в тюрьму.

В общем виде Гоббс замечает, что "каждый подданный имеет свободу в отношении всего того, право на что не может быть отчу­ждено договором"⁵. Так, никакой договор не может обязать челове­ка обвинять себя и сознаваться в предъявляемом обвинении, убить или ранить себя или другого, воздерживаться от пищи, пользова­ния водой и воздухом, употребления лекарств и других необходи­мых для жизни вещей. Подданный свободен не повиноваться при­казам суверена выполнить подобные действия, если, подчеркивает Гоббс, наш отказ в повиновении в подобных случаях не подрывает ту цель, ради которой была установлена верховная власть.

Остальные свободы подданных "проистекают из умолчаний закона"⁶. Там, где суверен не предписал никаких правил, поддан­ный свободен делать или не делать что-либо по собственному ус­мотрению. Мера и объем подобной свободы подданных в различных

¹ Там же. С. 179.

Там же. С. 171.

Там же. С. 254. 'Там же. С. 119.

Там же. С. 177.

Там же. С. 178.

462