Глава 3. Понятие права

37

Второй момент состоит в том, что закон наделяется общеобя­зательностью только потому, что он выступает именно как право, а не просто как какое-то иное общеобязательное, но неправовое ус­тановление и явление. Ведь власти (и легисты) говорят не только об общеобязательности закона, но одновременно утверждают, что это и есть право.

В этой претензии закона быть правом проявляется то прин­ципиальное обстоятельство, что у закона (позитивного права) нет своей собственной сущности, отличной от сущности права. Кстати говоря, у общеобязательных установлений и актов власти нет даже собственного наименования и единого общего названия, почему и приходится обозначать их с помощью разного рода добавочных при­лагательных ("позитивное", "действующее", "официальное", "уста­новленное" и т. д.) к слову "право" (в контексте нашего подхода мы обозначаем их обобщенно и условно как "закон").

С позиций признания правовой природы и сущности закона ясно, что общеобязательной силой должен обладать только правовой закон. Иначе пришлось бы признать, что ничего собственно правового нет, что с помощью силы и насилия можно всякий произвол превратить в право. Но объективная природа права проявляется и там, где ее от­рицают: даже тиранические, деспотические, тоталитарные акты вы­даются их авторами и апологетами за "право" и "справедливость".

Возможность злоупотребления понятием права и формой за­кона в антиправовых целях, разумеется, не обесценивает роль и значение закона как правового по своей природе явления, как необ­ходимой общеобязательной формы выражения и действия права в социальной жизни людей.

Двуединая задача здесь состоит в том (в достижении такого состояния и результата), чтобы только праву придавалась закон­ная (официально-властная, общеобязательная) сила и вместе с тем чтобы закон был всегда и только правовым.

В контексте различения и соотношения права и закона обще­обязательность закона обусловлена его правовой природой и явля­ется следствием общезначимости объективных свойств права, по­казателем социальной потребности и необходимости властного со­блюдения, конкретизации и защиты принципа и требований права в соответствующих официальных актах и установлениях. И имен­но потому, что, по логике вещей, не право — следствие официально-властной общеобязательности, а наоборот, эта обязательность — следствие права (государственно-властная форма выражения об-Щезначимого социального смысла права), такая общеобязатель­ность выступает как еще одно необходимое определение права (а именно — права в виде закона) — в дополнение к исходным определениям об объективных свойствах права. Смысл этого опре­деления состоит не только в том, что правовой закон обязателен, Но и в том, что общеобязателен только правовой закон.

38