Глава 1. Античная философия права

435

ще) — о равенстве, которое предполагает и выражает равную спра­ведливость и справедливое равенство.

Идея такого правопонимания, лежавшая в основе римской юриспруденции, и определяет ее философско-правовой смысл и значимость. "По заслугам нас назвали жрецами, — отмечал Ульпи-ан, — ибо мы заботимся о справедливости, возвещаем понятия до­бра и эквивалента, отделяя справедливое от несправедливого, от­личая дозволенное от недозволенного, желая, чтобы добрые совер­шенствовались не только путем страха наказания, но и путем по­ощрения наградами, стремясь к истинной, если я не заблуждаюсь, философии, а не к мнимой" (Д.1.1.1).

Эта высокая оценка существа и смысла деятельности римских юристов вполне адекватна их вкладу в развитие правовой теории и практики, в формирование юридического правопонимания и юрис­пруденции в целом. Юриспруденция, которую создали римские юристы, была не просто сочетанием теории и практики права в обычном смысле этого выражения, но одновременно правотворче-ской и правоприменительной деятельностью. Отсюда и большое непосредственное значение римского теоретического правопонима­ния для действовавшего права и его развития.

Деятельность римских юристов по разрешению правовых во­просов включала в себя: 1) respondere — ответы на юридические вопросы частных лиц, 2) cavere — сообщение нужных формул и помощь при заключении сделок, 3) agere — сообщение формул для ведения дела в суде. При этом юристы оформляли свое мнение по делу в виде письменного обращения к судьям или в виде протоко­ла, который содержал запись устной консультации и составлялся при свидетелях. Опираясь на источники действующего права, юри­сты при разборе тех или иных дел интерпретировали существую­щие правовые нормы в духе их соответствия требованиям справед­ливости (aequitas) и в случае коллизий зачастую изменяли старую норму с учетом новых представлений о справедливости и справед­ливом праве (aequum jus).

Подобная правопреобразующая (и нередко правообразующая) интерпретация юристов мотивировалась поисками такой формули­ровки предписания, которую дал бы в изменившихся условиях сам справедливый законодатель. Принятие правовой практикой новой интерпретации (прежде всего в силу ее аргументированности и ав­торитета ее авторов) означало признание ее содержания в качестве новой нормы действующего права. Правопреобразующая деятель­ность юристов обеспечивала взаимосвязь различных источников римского права и содействовала сочетанию стабильности и гибко­сти в дальнейшем его развитии и обновлении.

Характеризуя значение aequitas для римской правовой тео­рии и действовавшего права, известный романист Т. Кипп писал: "Ни одно из самых блестящих положений римского права не обес-

печивало за ним в такой мере право на бессмертие, как его отноше­ние к aequitas. Aequitas (aequus, bonum et aequum) есть прежде всего нравственное понятие, означающее справедливость, правиль­ность. Представляя с субъективной стороны лишь известную доб­родетель, aequitas в то же время определяло содержание норм. Право признавалось естественным, когда в нем видели нечто всеобщее, неизменно правильное и справедливое, и сама справедливость не­редко называлась естественной. Право не совпадает с aequitas, но оно должно быть как бы отражением aequitas. Оно стремится при­вести свое содержание в соответствие с требованиями aequitas, с этими же требованиями сообразуются при интерпретации и приме­нении права. Aequitas служит масштабом для критики существую­щего права. В противоположность aequum ius римское право уста­навливало понятие ius iniquum, т. е. несправедливое право, и ius strictum, т. е. право, хотя и не вполне несправедливое, но все же недостаточно удовлетворяющее требованиям aequitatis"¹.

Aequitas как принцип правовой справедливости не только иг­рала роль руководящей идеи при интерпретации норм позитивного права, но и во многих других случаях, — особенно там, где сами источники права содержали упоминание о справедливости и ори­ентировали должностных лиц, судей и участников правового обще­ния на учет требований справедливости в своей деятельности и поведении, — по существу дополняла нормы действовавшего пра­ва, восполняла пробелы в позитивном праве и т. д.

Особую роль понятие aequitas сыграло в формировании права юристов. "Идеей справедливости, т. е. соответствия права потреб­ностям жизни, — отмечал В.И. Синайский, — руководились рим­ские юристы, создавая "право юристов". В этом соответствии ле­жала мощь права юристов, которое никогда не было законом. Под воздействием же идеи справедливости создалось, наконец, резкое различие старого римского строгого права (ius strictum) и права справедливого (ius aequum). Идея естественного права была видо­измененной идеей цивильной, народной справедливости, т. е. спра­ведливости, осуществленной в отношениях членов одной и той же гражданской общины"².

Внедрению правовых представлений о справедливости в дей­ствующее право и правоприменительную практику в значительной мере содействовали преторские эдикты, преторские указания судь­ям по конкретным делам, зачастую требовавшие соблюдения bon­um et aequum (блага и справедливости). Во всех этих случаях су-Дья, рассматривавший дело, был обязан решать спор в соответст­вии с формулами преторской дерективы, требовавшей соблюдения справедливости. "В делах, составляющих обширную группу так

₂ Кипп Т. История источников римского права. Спб., 1908. С. 7—8. Синайский В.И. История источников римского права. Варшава. 1911. С. 59.

436