Глава 2. Преодоление тоталитаризма: путь России к праву 363

"Власть управления во всем ее объеме принадлежит государю им­ператору в пределах всего государства Российского"¹.

В сфере же власти законодательной власть императора при всей ее значительности была ограничена законодательными пол­номочиями Государственной Думы и Государственного Совета. Та­ким образом, основные государственные законы закрепили ряд мо­ментов в движении России к конституционно-правовому ограни­чению самодержавия. Но до подлинного разделения властей и при­знания конституционной монархии дело так и не дошло. Реальная власть по существу оставалась у царя.

Так, помимо всей полноты исполнительной власти, российский монарх, по "Основным государственным законам" от 23 апреля 1906 г., "осуществляет законодательную власть в единении с Государст­венным Советом и Государственной Думой. Государю императору принадлежит почин по всем предметам законодательства. Единст­венно по его почину Основные государственные законы могут под­лежать пересмотру в Государственном Совете и Государственной Думе. Государь император утверждает законы, и без его утвер­ждения никакой закон не может иметь своего совершения"².

Надлежащего баланса между властью царя и полномочиями представительного органа (Думы и Государственного Совета) дос­тигнуто не было. С одной стороны, представительный орган был лишь законосовещательным, а не законодательным органом и не оказывал влияния на формирование и деятельность правительст­ва. С другой стороны, царь и формируемое им правительство име­ли существенные полномочия в сфере законодательства и облада­ли важными рычагами давления на представительные органы и пресечения их оппозиционной деятельности. Все это предопреде­лило ковфронтационный характер отношений между царизмом и Государственной Думой.

Уже первая (так называемая булыгинская) Дума пришла в резкое столкновение с царским правительством и, просуществовав чуть больше двух месяцев (с 27 апреля по 9 июля 1906 г.), была досрочно распущена.

Не менее оппозиционной к царскому правительству оказалась и вторая Дума, тоже досрочно распущенная 3 июня 1907 г. Положе­нием о выборах в новую Думу от 3 июня 1907 г.³ нормы избира­тельного права существенно изменились в пользу верхушки обще­ства, прежде всего дворянства. Ограничивалось представительство в Думе национальных окраин. В целом активным избирательным правом наделялось около 15% населения страны. Сформированная на такой основе третья Дума в силу своего консервативного состава

| Там же. П. 10. _з Там же. П. 7—9. См.: ПСЗ-3, т. XXVII, № 29240.

364 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства

придерживалась проправительственной позиции и благодаря это­му просуществовала до конца 5-летнего срока своих полномочий (до 29 августа 1912 г.).

Правительственную политику поддержала и четвертая Дума, избранная 15 ноября 1912 г. и просуществовавшая до Февральской революции. Формально она была распущена Временным Правитель­ством ввиду начала избирательной кампании по выборам в Учре­дительное Собрание на основе весьма демократического Положе­ния о выборах от 23 сентября 1917 г., которое предусматривало всеобщее и равное избирательное право посредством прямых выбо­ров и тайного голосования с применением начала пропорциональ­ного представительства¹.

Деятельность Государственной Думы четырех созывов (1906— 1917 г.) стала первой школой парламентаризма в России. Этот опыт демократической организации государственной власти — при всей его ограниченности и недостатках — не потерял своего пози­тивного значения до наших дней. В данной связи весьма примеча­тельно, что в процессе преодоления советской системы важным институтом представительной системы постсоветского времени была признана и конституционно закреплена Государственная Дума — нижняя палата российского парламента, избираемая на основе все­общего равного и прямого избирательного права при тайном голо­совании. Характерно и то, что первая постсоветская Государствен­ная Дума, избранная на 2 года 12 декабря 1993 г., нередко именуется пятой Думой, как бы продолжающей прерванную событиями 1917г. и последующих десятилетий линию преемственной связи с четырь­мя дореволюционными Думами. По этой логике, 17 декабря 1995 г. в России избрана уже шестая Дума.

При всей условности подобных аналогий и сопоставлений сле­дует вместе с тем признать, что досоветские и постсоветские ДумьЛ имеют и некоторые общие черты. И в том, и в другом случае становление представительных учреждений осуществлялось в сход­ных неблагоприятных условиях (отсутствие демократических тра­диций, опыта парламентаризма, конституционализма и разделения, властей, необходимость одновременного осуществления в стране общественных и государственных преобразований и т. д.). Отсюда и> известное сходство в результатах — неразвитость формируемых-представительных органов, неполнота их реальных властных пол­номочий, их значительная зависимость от недостаточно ограничен-¹ ной и слабо контролируемой исполнительной власти.

Опыт организации и деятельности четырех Дум в России в'' начале XX в. продемонстрировал крайнюю неустойчивость госу-*-дарственной системы, в рамках которой нет необходимого равно-. 1 весия между различными ветвями власти (и прежде всего между,