logo search
Философия1

Глава 1. "Новое право": основные направления интерпретаций

241

неравенством) "регулирующую справедливость" в межклассовых отношениях, в основе которой лежит господство пролетарского права с его трудовым принципом, ограничивающим и допущенные ин­ституты буржуазного права1.

В первые годы Советской власти (от революции до нэпа), по , оценке Рейснера, экономическая и техническая деятельность, по-; литическая и административная работа явно преобладали над пра­вовым регулированием. Планы мероприятий тех лет устанавлива-i лись почти исключительно на основе целесообразности, а не спра-i ведливости и правовой формы. Наиболее значительные акты этого • времени были проявлением "живой диктатуры пролетариата"2 (це­лесообразной политической деятельности) или мероприятиями по созданию социалистического хозяйства. "Поскольку в этот период шла речь о праве и правовом порядке, он представлял собою наибо­лее чистое воплощение социалистического мировоззрения, как оно сложилось среди пролетариата и крестьянства. Трудовая повин­ность, с одной стороны, и трудовое землепользование, с другой, — таковы были важнейшие воплощения социалистического равенства, дополненного с другой стороны соответственным участием в пользо­вании продуктами питания и широкого потребления, которые рас­пределялись пропорционально трудовой ценности каждого гражда­нина в стране Советов"3. В этих условиях господства политической целесообразности "законодательство принималось прежде всего как организующая или техническая деятельность, которая лишь в незна­чительной своей части облекалась правовыми формами"4.

Новая мерка — трудовое начало — определила, по словам Рейснера, уже в годы "военного коммунизма" путь классовой спра­ведливости советского законодательства. "Так было осуществлено основное правовое требование пролетариата о введении трудовой повинности, уравнявшей всех граждан Советской Республики пе­ред общей обязанностью труда и одарившей их правом на его при­менение"6.

В наиболее чистом виде правовая система пролетариата с ее трудовым принципом нашла свое воплощение, по оценке Рейснера, в кодексе труда 1918 г., полностью соответствовавшем требованию Конституции РСФСР 1918 г.: "Не трудящийся да не ест". В годы "военного коммунизма" без всякого компромисса с буржуазной идео­логией господствует правовая идеология пролетариата и пролета­риат последовательно стремится к воплощению "именно своего тру­дового порядка на основе хозяйственного базиса социализирован­ных орудий производства", насильственно уничтожая буржуазные

1 Там же.

2 Там же. С. 27.

3 Там же.

4 Там же. С. 28.

5 Там же. С. 217.

242 Раздел Ш. Марксистская доктрина и социалистическое правопонимание

отношения "во имя чистых и принципиальных требований трудо­вого мировоззрения"1. В этих условиях все неработающие, укло­няющиеся от труда совпадают "с понятием буржуа" и как "дезер­тиры труда" подлежат суровым репрессиям — конфискациям и реквизициям, обложению чрезвычайными налогами, лишению права пользоваться квартирой и обстановкой, высылке в лагеря прину­дительных работ, закрытию доступа в учебные заведения и т. д. — вплоть до зачисления в разряд заложников и расстрела в качестве таковых2.

Оправдывая этот строй пролетарского насильственного "тру­дового порядка" в его чистоте и последовательности, Рейснер, хотя и воспроизводит обычные ссылки на чрезвычайные внешние и внут­ренние обстоятельства послереволюционного времени, но по суще­ству верно отмечает принципиальное соответствие "военного ком­мунизма" положениям Маркса и Ленина о пролетарском комму­низме. "Военный коммунизм, — подчеркивает он, — есть, таким образом, вместе с тем и пролетарский коммунизм, и нет никакого сомнения, что в случае победы социальной революции на Западе непосредственно из недр нашего военного коммунизма вырос бы и тот высший строй переходного времени, который одинаково рисо­вался и Марксу, и Ленину в виде не только диктатуры пролетариа­та, но и следующей ступени, ведущей к приближению коммунисти­ческого общества"3.

В отличие от многих прошлых и современных интерпретато­ров "военного коммунизма" Рейснер правильно подчеркивал чисто пролетарско-коммунистическую природу, характер и направлен­ность его требований и мероприятий. Эту свою оценку он подкреп­ляет анализом декретов и практики первых лет советской власти. Уже через год после революции была в основном завершена на­ционализация производства и обмена в стране и декретом 24 нояб­ря 1918 г. предусматривалась замена всего частно-торгового аппа­рата государственно-плановым заготовлением и снабжением "тру­дового населения" продуктами личного потребления и домашнего хозяйства. Вся продукция национализированных или взятых на учет предприятий и их распределение среди трудящихся поступали в ведение органов диктатуры пролетариата, а "вся страна получила характер социалистической организации трудящихся, где взамен за труд каждого гражданина он получил соответственную долю участия в общем потреблении"4.

В этих условиях деньги, советские разменные знаки, по сло­вам Рейснера, приобрели значение, аналогичное "трудовым кви­танциям", о которых говорили Маркс и Ленин, характеризуя безто-