Глава 2. Сущность права

29

начала и выражает его правильность, императивность и необходи­мость.

Латинское слово "юстиция" (iustitia), прочно вошедшее во мно­гие языки, в том числе и в русский, переводится на русский язык то как "справедливость", то как "правосудие", хотя по существу речь идет об одном и том же понятии — о справедливости, вклю­чающей в себя и правосудие (и в исходном значении суждения по праву, и в производном значении судебного решения спора в соот­ветствии с правом, справедливо). Кстати, все эти аспекты правово­го смысла справедливости нашли адекватное отражение в образе богини Справедливости Фемиды с Весами Правосудия. Используе­мые при этом символические средства (богиня с повязкой на гла­зах, весы и т. д.) весьма доходчиво выражают верные представле­ния о присущих праву (и справедливости) общезначимости, импе­ративности, абстрактно-формальном равенстве (повязка на глазах богини означает, что абстрагированный от различий равный право­вой подход ко всем, невзирая на лица, — это необходимое условие и основа для объективного суждения о справедливости).

Справедливо то, что выражает право, соответствует праву и сле­дует праву. Действовать по справедливости — значит действовать правомерно, соответственно всеобщим и равным требованиям права. Внутреннее единство справедливости и правового равенства (общезначимости и одинаковости его требований в отношении всех, включая и носителей власти, устанавливающих определенное пра-воположение) хорошо выражено в комментариях знаменитого рим­ского юриста Ульпиана к одному преторскому эдикту. Замечателен по своей справедливости прежде всего сам эдикт, кодифицирован­ный Сальвием Юлианом в первой половине II в. Смысл эдикта — в формулировании одного из существенных требований принципа равенства в сфере правотворчества и правоприменения, который звучит так: "Какие правовые положения кто-либо устанавливает в отношении другого, такие же положения могут быть применены и в отношении его самого" (Д.2.2). Более развернуто это требование в приводимом Ульпианом фрагменте эдикта выражено следующим образом: "Магистрат или лицо, занимающее должность, облечен­ную властью, установив какое-либо новое правовое положение по Делу против другого лица, должен применить то же правовое поло­жение, если его противник предъявит требование. Если кто-либо Достигнет того, что (в его пользу) будет установлено какое-либо новое правовое положение магистратом или лицом, занимающим Должность, обеспеченную властью, то это же правовое положение будет применено против него, когда впоследствии его противник предъявит требование" (Д.2.2.1).

Комментируя данный эдикт, Ульпиан замечает: "Этот эдикт устанавливает положение величайшей справедливости и не может вызвать чье-либо обоснованное неудовольствие: ибо кто отвергает, 2—160

30