Раздел V. История философии права и современность

державное, демократическое и будущее социалистическое), где право подчиняется государству.

Противоположный тип учений признает "абсолютность права и относительность государства: право имеет своим источником не то или иное положительное государство, а трансцендентную при­роду личности, волю сверхчеловеческую. Не право нуждается в санкции государства, а государство должно быть санкционировано, судимо правом, подчинено праву, растворено в праве"¹.

Однако развиваемая Бердяевым концепция свободы и права — в силу ее общего нигилистического отношения к объективному миру общества, государства, закона — по сути своей ориентирована не в сторону практической реализации идей господства права в практи­чески осуществимых формах правового государства и правового закона. Трансцедентный, негативный смысл свободы и неотчуж­даемых прав (в их бердяевском понимании) в принципе исключает саму возможность их позитивации в виде надлежащих государст­венных институтов, процедур, законов и т. д. Отсюда и девальвация последних в трактовке Бердяева. "Правовое государство, — заме­чает он, — вещь очень относительная... Права и свободы человека безмерно глубже, чем, например, всеобщее избирательное право, парламентский строй и т. п., в них есть священная основа"².

Но эта "священная основа" из-за своей нестыкуемости с греш­ным, земным миром государства и закона не становится и в прин­ципе не может стать (в рамках бердяевского христианского персо­нализма) реальной основой для объективного мира и его совершен­ствования.

Восхваляемая Бердяевым правда христианского персонализ­ма (в том числе — свободы личности и ее неотчуждаемых прав), с пророческой бескомпромиссностью отрицающая земной мир зла, в ее негативном отношении к государству и закону во многом трудно отличима от анархизма и нигилизма.

Бердяев постоянно открещивался от такого толкования его философии и нередко сам критиковал подобные воззрения и отме­чал, что "отвержение государства как зла и неправды не есть отри­цание всякой системы управления, всякой общественной организа­ции и гармонизации жизни во имя положительных начал"³. Но то же самое может сказать и любой другой идеолог анархизма.

Сама по себе религиозность анархизма не делает его положи­тельным явлением и гармонизирующим началом. Тем более, что наряду со злом анархии Бердяев прямо признавал и правду анар­хизма. "В анархизме, — писал он, — есть доля правды. Анархизм

¹ Там же. С. 290.

^z Бердяев H.A. Философия неравенства. С. 155. См. также: Бердяев H.A. Государство.

С. 290.