Глава 3. Философия права Нового времени

509

права означает, во-первых, органическую связь права с народ­ной жизнью, совпадение ступеней их одновременного развития; во-вторых, — органический характер развития самого права, ор­ганичность связи разных ступеней в развитии права. "Не только правовые нормы, содержащиеся в данное время в народном пра­ве, — пояснял Пухта смысл историчности права, — являются членами организма; этим органическим свойством право облада­ет также в своем движении вперед; также и преемственное соот­ношение правовых норм органично. Словом, это можно выразить так: право имеет историю"¹.

Развитие права здесь уподобляется развитию народных нра­вов, обычаев, языка. Право возникает, растет и умирает вместе с данным народом. Когда в 1814 г. сторонник естественноправовой доктрины Тибо предложил кодификацию немецкого гражданского права, Савиньи выступил в своей брошюре "О призвании нашего времени к законодательству и правоведению" против этого предло­жения, ссылаясь на его несвоевременность. Савиньи отмечает, что право, отвечающее характеру и духу, бытию и состоянию народа, прежде создается его нравами и верованиями, а лишь затем — юриспруденцией, не произволом законодателя, а незаметно дей­ствующими внутренними силами народной жизни. Правда, Сави­ньи не отвергал сам принцип кодификации права, а в 1842—1848 гг. даже возглавлял министерство по пересмотру законов.

В "Философии права" Гегель, критикуя подобные воззрения, отмечает отсутствие точки зрения разума в историческом подхо­де Гуго и его последователей. С позиций философского подхода к праву Гегель отвергает высший авторитет позитивного, историче­ски данного права, т. е. чего-то лишь временного и преходящего.

С тех же позиций Гегель критикует и реставраторские взгляды профессора права Бернского университета в 1806—1817 гг. Карла-Людвига фон Галлера, изложенные последним в многотомном про­изведении "Реставрация в науках о государстве"². Для Гегеля галле-ровский подход схож с позицией Гуго, но у Галлера предпринята попытка полностью отвергнуть точку зрения разума и поставить под сомнение необходимость позитивных законов вообще.

Если прогрессивные представители естественноправовой док­трины (Локк и др.), критикуя устаревшие политические порядки и позитивное право, требовали их замены новыми, более справед­ливыми, политико-правовыми порядками, а представители исто­рической школы права выступали за ограничение (но не отрица­ние) роли закона и законодателя в правотворчестве и реальной жизни права, говорили о преждевременности (но не о ненужно­сти) кодификации законодательства, то Галлер с позиций естест-

венно-божественного закона отвергал вообще все позитивные законоуложения.

Согласно Галлеру, "вечный, неизменный, установленный Бо­гом порядок состоит в том, что тот, кто сильнее, господствует, дол­жен господствовать и всегда будет господствовать"¹.

Позитивные законы, согласно Галлеру, не нужны, с одной стороны, потому, что "они само собой понятны из естественного закона", а с другой стороны, потому, что "законы, собственно говоря, даны не частным лицам, а в качестве инструкций для помощников судей, чтобы ознакомить их с волей высшего су­дьи". Суд же, по Галлеру, — не обязанность, а благодеяние го­сударства. Как средство для обеспечения права суд — "нена­дежное и неопределенное средство" по сравнению с тремя ос­тальными средствами, которые "милостивая природа дала чело­веку для обеспечения его правовой свободы"². К этим средствам он относит: 1) самостоятельное исполнение и насаждение есте­ственного закона; 2) противодействие неправу; 3) бегство там, где уже нельзя найти никакой помощи³.

Требования естественно-божественного закона, по Галлеру, таковы: почитай в каждом равного тебе; не наноси оскорбления никому, не оскорбившему тебя; не требуй ничего такого, чего он не был бы обязан сделать; люби твоего ближнего и приноси ему поль­зу, где только можешь. Насаждение этого закона в сердцах людей делает излишним, согласно Галлеру, позитивное законодательство.

Весьма низко оценивал Галлер роль "национальных свобод" (английской Великой хартии вольностей и др.), считая их лишь "до­кументальными свободами"⁴.

Высмеивая подобные утверждения Галлера, Гегель подчерки­вает бесконечную важность того, что обязанности государства и права граждан определяются законом. Особое значение он придает конституционным правам и свободам, считая вполне справедливым, что "каждое определенное законом право называлось в этом вели­ком смысле свободой"⁶.

Гегелевская высокая оценка роли закона имеет в виду право­вой закон. Философская разработка Гегелем понятия права, раз­вертывающаяся в систему философии права, своим существом на­правлена на демонстрацию несостоятельности противопоставления естественного и позитивного права, права и закона.

Таким образом, система гегелевской философии права, хотя и содержит в себе принцип различения права и закона, но разрабо­тана она в плане не развертывания, а снятия этого принципа и

¹ Ibid. S. 46.

² См.: Гегель. Философия права. С. 281—284.

¹ Там же. С. 282.

² Там же.

³ См. там же.

⁴ Там же.

⁵ Там же.

17—160

510